женственна. Их тела слились в единое целое. Он хотел ее в течение многих лет, и вот теперь она принадлежит ему.
Время словно остановилось. Долгими неторопливыми движениями Годрик входил в нее снова и снова, а Мейриона гладила его по спине, изумленная пробудившимися в ней ощущениями.
Наконец он застонал от собственного завершения и рухнул поверх нее.
– Мейриона, любимая. – Поднявшись на локтях, он поцеловал ее собственническим поцелуем. – Теперь ты навсегда моя!
Мейриона улыбнулась, сердце ее неудержимо колотилось.
– Да, Годрик, навсегда твоя.
Пресвятые угодники, как она любит его, своего красивого, опасного похитителя! Заключенная в его объятия, Мейриона нежно прильнула к нему, и некоторое время они молчали.
Через несколько минут Годрик приподнялся и отодвинулся в сторону, отчего в груди Мейрионы возникло чувство потери. Она была готова отдать все, лишь бы принадлежать ему!
Проведя пальцем по шраму, тянувшемуся по его подбородку, Мейриона решила, что обязательно исправит свои прошлые ошибки. Отец прислушается к доводам рассудка, и так она предотвратит войну.
– Тебе больно, любимая? У тебя странный взгляд. Мейриона покачала головой:
– Нет, милорд. – Посмотрев вниз, она увидела, что ее бедра в крови, и схватила Годрика за плечи, желая, чтобы он именно в этом нашел причину ее отчаяния.
– Я люблю тебя.
Он улыбнулся ей улыбкой удовлетворенного желания, затем облокотился на подушки.
Сев, Мейриона опустила ноги на мягкую шкуру, лежащую у кровати. Сейчас она ненавидела себя за то, что ей предстояло сделать.
Годрик схватил ее за запястье:
– Ты куда?
– Я не могу оставаться так. Мне надо помыться. – Она испугалась на мгновение, что он прочтет ее мысли, но Годрик спокойно отпустил ее руку.
Проскользнув за ширму, Мейриона налила воды в медный таз и тряпицей обмыла бедра. Ее сердце учащенно забилось, когда она достала опиум из своего тайника и налила медовый напиток в два кубка, а потом дрожащими пальцами высыпала снадобье в один из кубков.
Боже, пусть Годрик поймет все правильно, когда проснется!
Она медленно вышла из-за ширмы и взглянула на Годрика: красивый и смертельно опасный, он напомнил ей отдыхающего после охоты леопарда.
Чтобы укрепиться в своей решимости, она изо всей силы сжала кубок, а затем, подойдя к кровати, смущенно улыбнулась:
– Выпейте, милорд, несомненно, вы потеряли много сил.
Годрик засмеялся:
– Говорить так – большая дерзость для женщины, которая только что лишилась девственности…
Мейриона легонько коснулась его щеки, ее сердце разрывалось при мысли, что вскоре ей придется его покинуть. Легким касанием ее ноготки царапнули серповидный шрам.
– За наше общее будущее, – сказала она и осушила кубок.
Годрик последовал ее примеру, выпив вино одним глотком. Казалось, чувство вины уничтожит ее, но теперь уже было поздно сворачивать с выбранного пути. Мейриона настороженно наблюдала за ним, гадая, как скоро подействует опиум, ей казалось, что снадобье вообще не сработало.
Отставив в сторону кубок, она поцеловала шрам, пересекающий его бровь. Господи, как ей не хотелось покидать его этой ночью!
– Милорд, боюсь, наутро вы меня возненавидите. Годрик заключил ее в объятия и осыпал поцелуями.
– Теперь я никогда не смогу тебя возненавидеть. Она повернулась и взяла бутыль, моля Бога, чтобы он не заметил, как дрожат ее пальцы.
– Хотите еще выпить, милорд?
Некоторое время Годрик не отвечал и вдруг потянулся к ней, его рука подрагивала. Соблазнительный любовник исчез, его лицо исказило недоверие.
– Мейриона, Боже, что ты сделала, девочка? Что со мной происходит?
Она нежно поцеловала его:
– Я люблю тебя.
Он попытался схватить ее отяжелевшими руками, но Мейриона легко увернулась.
– Сейчас я поколочу тебя, графиня, – прорычал Годрик, но теперь его слова звучали медленно и тяжело, затем он упал на кровать и погрузился в глубокий, тяжелый сон.
Глава 30
Бум! Бум! Бум!
