садом и продержаться еще около года. К тому времени она наверняка найдет работу, и жизнь ее будет устроена.
Оставалась, правда, еще проблема паспорта. Похоже, сейчас они улетели без всякого паспортного контроля, хотя Бен мог организовать процедуру и без ее участия, но ее паспорт явно должен быть у него. Что ж, с этим она как-нибудь разберется. Только бы удалось улизнуть от Бена и добраться до Афин. Хорошо, что они летят в Грецию. Еще со студенческих времен у Сьюзен осталась хорошая подруга, которая постоянно жила в Афинах. В течение последних двух лет Сьюзен не поддерживала с ней контакта, но точно знала, что если Марсия живет по прежнему адресу, то на нее можно будет положиться. Она наверняка даст ей приют и поможет уехать из Греции.
Наметив себе такой примерный план, Сьюзен ненадолго погрузилась в сон.
— Проснись, спящая красавица, — прозвучал у нее над ухом голос Бена. — Мы снижаемся.
Сьюзен резко выпрямилась. От внезапного пробуждения у нее закружилась голова, и она не сразу сообразила, где находится. Подняв глаза, она обнаружила, что Бен пристально рассматривает ее. Внезапно он протянул к ней руку, и Сьюзен вздрогнула. Но Бен лишь вынул шпильки, которыми были заколоты ее волосы. Тяжелые медово-золотистые локоны рассыпались по плечам девушки, и Бен с настораживающей интимностью расправил их, пропуская пряди между пальцами.
— Вот так-то лучше, — шепнул он.
От его прикосновения Сьюзен — уже не в первый раз! — бросило в дрожь. Это от отвращения, сказала она себе, стараясь не обращать внимания на тепло, разлившееся по ее телу. Не может же она хотеть его. Ну просто не может, и все тут!
Однако, когда Бен завел густую прядь ей за ухо и его пальцы коснулись чувствительного местечка на мочке, внизу живота девушки возникла сладкая боль. Ни один мужчина еще не касался ее с такой нежностью.
Собственная реакция потрясла Сьюзен. Она вдруг ощутила себя женщиной, изголодавшейся по любовной ласке. И беспомощно подняла глаза на Бена, злясь на себя за свою слабость.
— Вы закончили? — задыхаясь, спросила она.
— Еще нет, — тихонько произнес он и наклонился к ней.
Только не это! — мысленно вскрикнула Сьюзен и невольно вжалась в кресло. Он не имеет права целовать ее, тем более сейчас, когда вся ситуация кажется ей полным безумием. Но если Бен и ощутил ее сопротивление, это его не поколебало.
Его пальцы вплелись в волосы Сьюзен, обхватив затылок. Она поймала взгляд его затуманенных темных глаз, губы мужчины властно прижались к ее губам, и в ощущениях Сьюзен свежий запах его одеколона смешался с запахом миндаля и пьянящим ароматом восточных роз. Почему-то этот мужчина и его поцелуй больше не казались ей чужими. Сьюзен упивалась вкусом его губ, теплом его кожи, силой его рук. Волны жара накатывали на нее одна за другой, заставляя желать его все сильнее. Ее губы под его губами приоткрылись, а тело отозвалось на это прикосновение каждой клеточкой. Еще, еще! — мысленно стонала она, всецело отдаваясь поцелую.
А поцелуй становился все более жадным, и Сьюзен невольно прильнула к мужскому телу, ища более интимной ласки. Его язык стал ласкать чувствительные точки внутри ее рта, и кровь в жилах девушки словно взбесилась. Это было что-то невероятное!..
Внезапно до нее донеслись приглушенные голоса, и она широко раскрыла глаза, возвращаясь к действительности.
— Господин Асади, мы здесь не одни.
Бен поднял голову, и на его губах появилась удовлетворенная улыбка.
— Пусть себе смотрят, — сказал он, даже не удостоив взглядом стюардессу и второго пилота. — Лучше приготовься к наплыву прессы. Наверняка уже столпились у выхода. Здесь тебе не Восток, любителей сенсаций не удержишь. — Сьюзен вся сжалась, но рука Бена твердо и уверенно стиснула ее запястье. — Ну же, госпожа Асади, смелее, — одобряюще произнес он. — Постарайтесь улыбаться перед камерами, как и подобает счастливой невесте.
Самолет остановился, стюардесса направилась к двери и с улыбкой распахнула ее.
Подойдя к выходу, Сьюзен в ужасе отшатнулась: неподалеку от трапа действительно собралась толпа, ощетинившаяся на них объективами десятков фотокамер.
Бен успокаивающе взял новобрачную под руку.
— Это займет не больше минуты, — заверил он Сьюзен и крепче прижал к боку ее локоть, чувствуя, что она вся дрожит. — Главное — улыбайся. Думай о том, что теперь ты свободна.
Глава третья
Пробравшись сквозь шумную толпу журналистов, Сьюзен с Беном уселись в лимузин и умчались прочь. Она откинулась на сиденье и снова закрыла глаза. Нашествие прессы окончательно доконало ее. Сьюзен чувствовала себя затравленным зверьком и совсем потеряла счет времени, она даже не поняла, как долго они ехали. Голос Бена вернул ее к действительности:
— А вот и моя яхта.
Яхта? Они будут жить на яхте? Сьюзен снова охватила паника. Ну и западню она себе устроила! Надеялась, что они остановятся в отеле, откуда ей без особого труда удастся улизнуть, и вот — на тебе…
Отвернувшись, она прильнула к стеклу. Перед ее взглядом расстилалась безмятежная гладь моря, освещенного лучами вечернего солнца. Море ласково искрилось, легкие набегающие волны играли многочисленными яхтами и катерами, стоявшими в гавани. Одна яхта резко выделялась из общего числа. Стройная красавица ослепительной белизны, она казалась королевой, царившей над своими подданными. Да уж, невольно подумалось Сьюзен, такая яхта явно обошлась Бену в целое состояние. Девушка и не заметила, как произнесла эти слова вслух, ибо Бен коротко рассмеялся и заметил:
— Она действительно стоила дорого, но ты обошлась мне дороже.
От негодования щеки Сьюзен вспыхнули жарким румянцем.
— Вы купили не меня, а моего дядю! — отрезала она, но Бен лишь улыбнулся и открыл дверцу машины.
Поднявшись на борт, Бен представил молодую хозяйку обслуживающему персоналу. Сьюзен даже не пыталась запомнить все имена. Усталость навалилась на нее с новой силой, а с ней пришло чувство отчаяния. Она беспомощно озиралась, словно в поисках выхода.
— Не могу, — простонала Сьюзен, — я не могу, не могу!
— Можешь, — мягко произнес Бен, придвигаясь ближе. — Уже смогла.
Резко оборвав церемонию представления, он взял Сьюзен под руку и повел через кают-компанию в элегантную каюту, отделанную в светло-голубых тонах. За просторными французскими окнами переливалось лазурью море. Оно было настолько безмятежным, что напряжение немного отпустило Сьюзен.
— Может быть, хочешь выпить? Глоток бренди тебе бы не повредил, — заметил Бен, небрежно скидывая пиджак.
Сьюзен невольно улыбнулась. Сразу видно, что он американец. Глоток бренди! В доме ее дяди, свято соблюдавшего мусульманские законы, это было бы настоящим кощунством. Спиртное там находилось под строжайшим запретом.
Бен, между тем, расстегнул верхнюю пуговицу на тончайшей дорогой рубашке.
— Как ты думаешь, тебе здесь будет удобно?
Сьюзен окинула взглядом массивную кровать с пологом и бесчисленными подушками. На окнах висели легкие шелковые занавески. Небольшая кушетка, стоявшая в углу, была обита тем же бледно-голубым шелком. Сьюзен невольно провела рукой по мягкой обивке, чувствуя, как та подается под ее пальцами. Ее комната в доме дяди была обставлена гораздо скромнее.
— Да.
