столкнуло его с орбиты, вынудив вертеться вокруг своей оси, а затем перейти на другую, совершенно непредсказуемую траекторию. Обратно к Земле. К Аляске, как это вышло в конечном итоге.
– Вы сказали, что-то очень горячее. Что именно? Ракета?
– Нет! Вы хотя бы имеете представление, как сложно сбить спутник ракетой? Кроме того, если бы это была ракета, то от спутника вообще не осталось бы никаких обломков вроде тех, которые мы сейчас изучаем.
– Тогда что бы это могло быть?
Вильсон пожал плечами.
– Луч лазера. Пучок заряженных частиц. – На его лице снова появилась уже знакомая усмешка. – Лучи смерти, мистер Сэнгстер. – Он понизил голос до шутливо-конспиративного шепота. – Звездные войны, мистер Сэнгстер.
Гость прислонился спиной к микроскопу и улыбнулся. Вильсон догадался, о чем он сейчас думает.
– Вы не верите мне, – резко заявил он.
Сэнгстер пожал плечами.
– Я и сам себе не верю, – засмеялся Вильсон. – Проблема в том, что это так и было.
– Я думал, что эта ерунда уже всем надоела.
– Вряд ли. Последние пару лет мы считаем, что уже способны передавать луч лазера достаточной мощности на расстояние четырех тысяч миль с помощью двухмегаваттного лазера и тридцатитрехфутовых зеркал. Эта система называется СИПАПУ. Ну, а коль скоро мы способны это сделать, то тогда… Спорю на ваш последний цент, что русские тоже на это способны. Однако при проведении экспериментальных испытаний мы встретились с трудноразрешимыми проблемами.
– Например?
– Например, луч лазера при передаче на большие расстояния рассеивается, даже будучи сведенным, сфокусированным. Тот, кто сделал это, – он ткнул туда, где на столе лежал обломок спутника, – умудрился разгрызть этот орешек. Или же был использован пучок заряженных частиц, невосприимчивых к воздействию магнитного поля Земли.
– Значит, нам надо искать гения?
– И не одного. Кто-то должен был еще решить проблему сверхпроводимости, связанную с созданием лучевого оружия. А если, как мы подозреваем, это оружие было применено с самолета, то тогда нам противостоит великий мозг в области магнитогидродинамических, или попросту плазменных генераторов. Или же они изобрели атомную электростанцию, умещающуюся в рюкзаке.
– Так что, вы сами видите, мистер Сэнгстер, – уныло заметил опять вклинившийся в разговор Купер, – это дело рук русских.
– Минуточку, – Сэнгстер сунул руки в карманы и принялся расхаживать взад-вперед. – Вы уже второй раз обвиняете в этом русских. Но отношения между НАТО и советским блоком никогда не были такими хорошими, как сейчас. Гласность, открытость – так вроде бы говорят эти парни? Разрядка.
– Разрядка и гласность – фальшивки. Отдел боевых игр Пентагона придерживается сценария РУП, и мы не можем…
– Что такое РУП? – перебил его Вильсон.
– Это состояние развития усиливающегося противостояния.
Сэнгстер скрыл улыбку.
– Ну, мистер Купер, очень уж мрачный диагноз вы поставили! И я должен заметить, оценка состояния дел, которой придерживается на сегодняшний день мое руководство, не совпадает с тем, что вы сказали.
– А кто еще это мог быть?
– Некоторые европейские страны далеко продвинулись в этой области. У них есть ресурсы и желание. И почему вы упускаете из виду Китай? У них очень солидная программа космических исследований. Они запускают на орбиту геосинхронные спутники, насколько я помню, а их ракета «Великий поход-три» считается одним из лучших носителей в мире.
– Это же просто смешно.
– Разве? – холодно перебил его Вильсон. – Все лучшие работы за последние два года в области сверхпроводимости были выполнены в Китае. Это значит, что они близки к решению одной из главных проблем. – Он замолчал и опустил взгляд на свои руки, понимая, что его следующие слова могут прозвучать оскорбительно. – Как много китайцев работают над проектом СИПАПУ?
Наступило долгое молчание.
– Что вы имеете в виду? – спросил наконец Купер.
– Я хочу сказать, что за последние двадцать лет из Китая уехали многие по тем или иным причинам. Некоторые из них осели здесь и стали работать на Дядю Сэма. – Вильсон искоса взглянул на Вань Таха, уставившегося в пол. – Может быть, кое-кто из них работает на него неполный рабочий день. Слава Богу, не каждый, кто получает у нас зарплату, должен быть чистокровным янки.
– Но ведь и на нас работают некоторые русские осведомители.
– Да, но в проектах, подобных СИПАПУ, у нас нет своих людей.
Наступившая тишина смутила Сэнгстера. Он был уверен в докторе Вань Тахе, оскорбленном, но бессильном, стоявшем в нескольких метрах поодаль. Значит, этот ученый не вьетнамец. Ему захотелось сказать, что здесь нет ничего личного, что его никто не подозревает, что среди присутствующих нет расистов…
– Кстати, мой прадед был китайцем, – сказал Вильсон, выдавив короткий смешок.
Сэнгстер посмотрел на часы и забеспокоился.
– Хорошо, я думаю, что за сегодняшний день я узнал много нового. Спасибо, профессор… джентльмены… Майор, я вам больше не нужен? Мне уже пора на вертолет…
Гард повел Сэнгстера к выходу, когда Вань Тах окликнул его через комнату – высокий голос вибрировал от напряжения:
– Мистер Сэнгстер!
Сэнгстер нехотя обернулся с той же приятной улыбкой.
– Зачем вы сюда приехали? Чего вы от нас хотите?
Сэнгстер сжал кулак и несильно ударил им по косяку двери. Но его приятная улыбка была единственным ответом, который он мог предложить спросившему.
Глава 3
Том Юнг вошел в маленькую комнату, все стены которой, от пола до потолка, занимали депозитные сейфы. Он прошел к дальней стене, вставил три ключа в замочные скважины разных боксов и повернул их по очереди. Край стены ушел вглубь, открыв за собой просто обставленный зал заседаний. Там находилось двадцать человек, и все они разом повернулись к председателю Совета директоров и управляющему «Тихоокеанской и Кантонской банковской корпорации». Том посмотрел на «мальчика» – так называли всех сотрудников службы безопасности Корпорации, вне зависимости от их возраста и должности, – оставшегося стоять в коридоре и подал знак, что тот может быть свободен. Мальчик закрыл дверь своим ключом и остался в коридоре, повернувшись к стене спиной. Он пошевелил рукой, чтобы убедиться, что его короткоствольная увесистая «беретта» калибра 9 мм уютно лежит в кобуре у него под мышкой, и принялся ждать.
Зал заседаний находился на самом нижнем этаже подземных хранилищ и подвалов Корпорации – подконтрольная территория Тома Юнга, что было сразу видно по тому, как пожилой человек по-хозяйски прошел к торцу стола и уселся на председательское место. Он на все сто процентов выглядел председателем. Высокий, прямой и загорелый, он всегда казался олицетворением здоровья, хотя ему уже перевалило за семьдесят; с возрастом он несколько усох, но слабее не стал. Стиль его поведения был резким и лишенным чувства юмора. Главу Корпорации отличало длинное, узкое лицо, сужавшееся к вздернутому подбородку, от которого по впалым щекам пролегли глубокие морщины. Было очевидно, что
