и Соединенными Штатами. И в том, и в другом случае этому плану предстояло воплотиться с единственной целью: защитить наши владения. Поэтому главной задачей стало сохранение как можно большего количества собственности с той целью, чтобы ее невозможно было вывезти из этого региона. Внезапность становилась делом первостепенной важности. Тут напрашивалась определенная тактика. Так, например, вторжение должно было начаться в шесть часов утра по гонконгскому времени. В это время в Токио только семь часов утра, десять часов ночи в Лондоне и пять часов вечера в Нью-Йорке. Другими словами, в то время, когда все главные биржи обычно закрыты. Связь между Гонконгом и остальным миром должна быть прервана быстро и эффективно. Во-первых, должно быть отключено электричество попутно с блокированием основных подземных и подводных кабелей и созданием помех для радиосигналов. Но одних этих мер было бы недостаточно. Остается еще одна проблема. Вот эта. – Сунь указал вверх.
Прямо над ними под потолком висел маленький серебряный шар.
– Это спутник «ИНТЕЛСАТ-пять». – Голос Суня окрасился мрачным удовлетворением. – Тот самый, через который идет колоссальный объем телефонной, телексной и факсовой информации, связывающей Гонконг с остальным миром. Я уверен, что вы понимаете, как можно спрятать деньги с помощью электронных команд, передаваемых по обычной телефонной линии. Несмотря на перерывы в электроснабжении и радиопомехи, встревоженный банк со своим собственным генератором и современной системой телекоммуникаций все же сумеет перевести содержимое своих книг и сейфов за рубеж. Для нас это был бы недопустимый риск. Вот почему мы решили подключить к этому плану Управление национальной оборонной промышленности.
Глаза Ло Бина озарились внезапной вспышкой понимания.
– Так вот для чего привлекли мою группу!
– Совершенно верно. Как вы теперь видите, существовали два разных, но связанных между собой плана. Один зависел от другого. Мы с начальником штаба отдали всю свою энергию «Стальному когтю». Но вас привлекли к работе над проектом «Молот», предназначенным для того, чтобы выковать наш «Стальной коготь». Без вашего «Молота» осуществление нашего плана не представляется возможным. – Сунь указал на шар, висевший над макетом Гонконга. – С самого начала ваша задача, хотя вы о ней и не подозревали, состояла в том, чтобы сбить спутник… этот спутник.
– И теперь, когда проект «Молот» окажется завершенным, можно захватить Гонконг в любой момент, когда мы пожелаем, – Ло Бин высказал догадку голосом, полным благоговейного страха.
– Не совсем так. Орбита спутника «ИНТЕЛСАТ» лежит за пределами досягаемости вашего оружия.
– Да, но… можно смонтировать пушку, которую установят на другом спутнике. Наши ракеты-носители «Великий поход» доказали, что способны вывести на орбиту подобную технику.
– Прекрасно. Прошу вас, продолжайте ваши исследования в этом направлении. Но есть и еще одна причина, по которой я вас сегодня сюда пригласил: мне хотелось бы знать, сколько времени нам еще предстоит ждать вашего «Молота»? – Сунь уставился на собеседника. – Я понимаю, вы провели в некотором роде убедительную демонстрацию в центре «Восточный ветер».
– Да, в самом деле. – Ло Бин облизнул губы и покачал головой. – К сожалению, многое еще предстоит сделать.
– Не очень приятно это слышать.
– Если бы нам дали побольше средств…
– Я посмотрю, чем тут можно помочь. Но в то же время помните о требованиях секретности! Что касается армии, то «Стальной коготь» всего лишь план военных учений, одна из тех штучек, которые мы подкидываем нашим лучшим генералам наподобие вас, чтобы шевелили мозгами. Но если это станет известно западным бизнесменам и банкирам в Гонконге, тем, которые так усердно стараются обогатить Серединную Империю, то…
– Их охватит паника, и все они побегут.
– И это пророчество исполнится. Совершенно верно.
Казалось, Ло Бин хотел что-то высказать, но потом передумал.
Из окна генерал мог наблюдать, как начальник штаба прогуливается по саду. Шаги его были размеренными, движения сдержанными.
– Я думаю, работу над «Молотом» можно ускорить, – задумчиво произнес Ло Бин. – Мне надо будет поразмыслить над этим.
– Прошу вас, подумайте. Здесь существенны два фактора. Во-первых, нынешняя напряженность в отношениях между Соединенными Штатами и Советским Союзом. – Сунь заговорил с неожиданным чувством. – Тот, кто сбил этот спутник, поставлен перед необходимостью ответить на многие вопросы! Во- вторых, когда наш лидер умрет, возможно, что радикальная группировка, поддерживаемая военными, займет доминирующее положение. Эта группировка всегда ненавидела Гонконг и ненавидит сейчас. Это они стоят за кулисами «Стального когтя». Если они выиграют войну за власть, армия должна быть готовой к немедленному захвату Гонконга.
Ло Бин внезапно не заговорил, а зашипел – его маска вежливой сдержанности мгновенно улетучилась:
– Некоторым вещам, которые вы мне сообщили сегодня, я просто не могу поверить.
– Почему же?
– В то время, когда Китай дрейфует по воле волн, а на руле нет твердой руки, когда на улицы снова вышли хунвейбины – эти мальчишки-студенты, занявшие свои университетские городки? Можете ли вы в этот момент повернуться спиной к реальности? – Ло Бин несколько мгновений не сводил глаз с Сунь Шаньвана, явно пытаясь оценить, насколько можно верить словам этого пожилого человека.
Надменное лицо Суня оставалось непроницаемым. Наконец офицер отвел взгляд.
– Мне необходимо все тщательно обдумать, – пробормотал он.
– Разумеется, тщательно… Но не слишком долго, я полагаю.
По тому, как Ло Бин шел к дверям, было очевидно: он не желал уходить. Ван Гоину, который стоял теперь прижавшись ухом к замочной скважине, показалось, что прошла целая вечность, пока наконец прозвучали прощальные слова генерала, и он понял, что Сунь остался один в кабинете.
– Ну и что он думает обо мне?
– То, что мы и ожидали. Вы же были здесь, рядом. Пока, разумеется, не настолько, чтобы разделить нашу беседу.
– Вы все еще считаете, что это – наш человек?
– Я в этом уверен. Я наконец-то вычислил, что он – не кто иной, как автор статей о «культуре грез».
– А что это такое?
– Несколько последних месяцев некто публиковал свои статьи в шанхайской «Либерейшн дейли» за подписью «честный солдат». Он яростно нападал на феномен, который сам же определил как типично китайское наваждение – тяга к нереалистическому подходу – «культура грез». – Заметив непонимание на лице Вана, Сунь пояснил: – Произнеси эти слова вслух, с различными тонами… а теперь произнеси в обратном порядке.
Глаза Вана широко раскрылись, когда до него вдруг дошло.
– Главного помощника Председателя зовут Вень Мен!
– Вот именно. Кто-то, кто идентифицируется с ним теснейшим образом. И нападать на него – значит оспаривать все установки Председателя.
– И этим честным солдатом оказался…
– Бригадный генерал Ло Бин.
– И что же теперь?
– Если попытаться сместить Ло Бина, не исключено, что в Шеньянском военном округе вспыхнет восстание, так как он долго им командовал и до сих пор наверняка сохранил много связей. Думаю, он догадался, кого я имел в виду, говоря о «консервативной группировке в армии», выжидающей момент для захвата власти, хотя я до конца не уверен.
– Но оставить его на этой должности – равносильно отказу ампутировать ногу, пораженную гангреной!
