– А почему вы не пользуетесь стиральной машиной? – спросила она.
Линчу подоспел ей на помощь.
– Воды нет.
– Но… – Дина беспомощно кивнула сторону кранов.
– Они никуда не подключены.
Диана обратилась к тете:
– У вас есть стиральная машина?
Линчу перевел вопрос, Кайхуэй гордо кивнула в ответ.
– Но нет водопровода?
Кайхуэй выслушала Линчу и снова кивнула.
– А также и в ванной наверху, – добавила она. – И в душе.
– Мне кажется, у меня шарики заходят за ролики.
Кайхуэй долго объясняла что-то. Линчу, улыбаясь, смотрел на Диану.
– Ваша тетя считает, что нам следует присесть и побеседовать поподробнее.
Они уселись за большой стол, Линчу расположился напротив Дианы. Кайхуэй принесла имбирного чая и, пока они потягивали пряный напиток, рассказывала. Она говорила долго, сопровождая свою речь все более оживленными жестами, и Линчу довольно часто комментировал тетушку звуками «м-м». Когда Кайхуэй наконец выдохлась, Линчу прочистил горло:
– Ваша тетя говорит, что она очень счастлива вас видеть, – начал он. – Но она огорчена смертью своей сестры. Она получила ваше письмо, так что ей известно, по какой причине вы оказались здесь. Она согласна с последним планом вашей матери. Она хочет, чтобы прах ее сестры был захоронен в деревенской усыпальнице.
По лицу Линчу трудно было судить, как он ко всему этому относится. Если даже он и презирал эти крестьянские предрассудки, то не подавал виду.
– М-м. Дальше: у Чжаоди и Минчао есть ребенок. Мальчик. Его зовут Юнцай. – Губы Линчу раздвинулись в не слишком характерной для него улыбке. – Сейчас он спит наверху. Но утром вы сможете его увидеть.
– Да, мы знаем. Пожалуйста, передайте Кайхуэй, что моя мать была очень рада этому.
Кайхуэй выслушала Линчу с отсутствующим взглядом и ничего не сказала.
– Это все хорошие новости.
– Правда? – Диана окинула кухню ироничным взглядом.
Однако Линчу либо не понял, либо не хотел понимать.
– Чаян изменился, – сказал он.
– У нас есть электричество, телефон, телевизоры. Производственная бригада работает очень хорошо. Земля здесь хорошая, плодородная. Каждый год мы можем выращивать по два урожая риса, а также кукурузу, дыни, разные фрукты, арахис, сладкий картофель.
– Когда я была здесь в последний раз, вы выращивали только рис.
– Да. Но сейчас у нас риса более чем достаточно, поэтому часть земли высвободилась. Здесь был… э-э-э… сяошоу. – Линчу поморщился и стукнул себя кулаком по лбу. – Ну, когда вы просите людей заявить, сколько они будут платить, ну все люди вместе…
– Аукцион?
– Ну да! Эта бригада приказала провести аукцион. Так как кое у кого в Чаяне есть много денег, – они накопили, – то эти люди купили самые большие участки.
Он хотел было продолжить рассказ, но Кайхуэй прервала его. Линчу любезно выслушал ее, а его незавязанный глаз непроизвольно моргал. Он вновь обратился к Диане:
– Она просит сказать вам, что у нее четырнадцать свиней.
– Ого!
– И еще она просит передать вам, что здесь опасно. Вы должны понять, что вам тут нельзя оставаться. – Он помолчал. – Вам может грозить здесь опасность.
– Опасность? Но… я же из этой семьи! То есть… разве не так?
– Да, и это богатая семья. А вы приехали из-за границы. Да и не похожи вы на китаянку. Эта деревня расколота. Тут существует две, нет, три… фрикции?
– Фракции.
– Ну да. Вы помните Вэйдуна?
– Того, что торговал самогоном, да? О-о… он еще держал бар.
– Да, это он. Сейчас он в тюрьме.
– За что?
– Вначале он и его семья жили очень зажиточно. Они скупали землю. Но он стал пить слишком много маотая. Потом он занялся носом.
– Чем, чем? – не поняла Диана. Она не догадалась, что Линчу спутал два английских слова «нос» и «бильярд».
– Простите… может, бильярдом, так? – Диана согнула руку в локте и изобразила удар кием.
– Вот именно! Правильно! Потом он слишком увлекся азартными играми, слишком. Он проигрывал. Он плохо играл в бильярд.
– Поэтому он стал продавать землю?
– Не сразу. Вначале он испробовал другой способ. Он покупал фильмы. Вы знаете… видеофильмы. И машину. Он показывает… показывал?., видео у себя дома за деньги, и многие люди платили… не только в Чаяне, но приходили и из других деревень. Потом он стал покупать плохие видео. Желтые видео.
Диана не слыхала такого термина, но догадалась о его смысле.
– Мы называем их голубыми фильмами.
– Возможно. – Он понизил голос и прикрыл рот ладонью так, чтобы только Диане были видны его губы. – Секс! – Он убрал руку. – Очень плохо! – громко сказал он. – Но люди все равно ходят и даже платят еще дороже.
– Тогда почему же он в тюрьме?
Линчу кивнул в сторону Кайхуэй, которая разразилась шквалом фраз на мандаринском диалекте. Линчу пришлось поднять вверх руки, чтобы заставить ее замолчать.
– Ваша тетя говорит, что у нее длинный язык. И… извините меня… это на самом деле так. Однажды она и Минчао были на рынке в Чунцине. Они встретились с друзьями. Они разговаривали… о Вэйдуне. Люди из общественной безопасности подслушали. Они приехали в Чаян.
Диана переводила взгляд с одного лица на другое – оба цвета желтого воска в этом резком неприятном «дневном» свете, – и вдруг до нее дошло, что переживает эта осажденная семья. Чаян был расколот пополам, а ее родичи внесли свой вклад в этот раскол и, может быть, даже послужили его причиной.
– Народная служба безопасности обнаружила многое в доме Вэйдуна. Не только видеофильмы. Еще и двести телефонов.
– Сколько-сколько?
– В то время в Чаяне не было телефонной связи – не то что сейчас. Вэйдун купил эти телефоны для того, чтобы, когда установится связь, продавать их односельчанам.
– Но разве это запрещено?
– Он купил их у одного чиновника, который расписался за них, и там была… э-э-э, я не знаю этого слова… да вы понимаете, ага, это была коррупция. Я правильно выразился?
– Ты хочешь сказать, этот чиновник брал взятки?
– Совершенно верно! Поэтому они арестовали этого чиновника. А потом взяли и Вэйдуна. Сейчас он в тюрьме, а семья Вэйдуна больше не разговаривает с нашей семьей. Часть людей в селе думает одно, а вторая часть – другое. Вы понимаете меня?
– Да, конечно. – И даже слишком хорошо, с унынием подумала она.
– Вэйдуну пришлось продать свою землю, – поколебавшись, добавил он. – Ваша тетя ее купила.
Линчу и Диана переглянулись, и он замолчал.
– Я не собиралась надолго задерживаться здесь, – медленно проговорила она. – Но я приехала сюда
