– Вижу активность на мостике «Стейтвинга семь-ноль-восемь»… Кто-то прыгает в воду… «Сирайдер» пытается оказать помощь…
Наблюдатель закрыл рукой микрофон и закричал пилоту:
– Господи! Кто дал зеленый свет на это? – Потом он убрал руку и посмотрел вниз. – Взяли! «Сирайдер» поднял, я повторяю, поднял человека к себе на борт. Ведущий «хучуань» описывает петлю, пытаясь отрезать «сирайдер»… Вижу человека на борту… «Сирайдер» уходит… По «сирайдеру» открыт артиллерийский огонь!.. «Хучуань» разворачивается домой… прямое попадание… Мы тоже попали под огонь с вражеского корабля…
Когда первая очередь прошла справа от кабины, пилот стал уходить, набирая высоту, забирая в глубь моря. На несколько минут, пока они снова пытались занять положение для наблюдения, контакт был утерян. Наконец «Си кинг» снова приблизился, на этот раз держась повыше, к месту, где разворачивался международный инцидент, теперь вошедший в свою финальную фазу.
Для наблюдателя все происходившее напоминало игрушечные кораблики, плавающие в ванне. Сквозь стекла бинокля он мог разглядеть черные остатки «сирайдера», разнесенного на куски прямым попаданием гранаты. Потом взгляд его остановился на человеческом теле, плававшем в воде, как сломанная тряпичная кукла: тело качалось на волнах, не оказывая им никакого сопротивления…
– Вижу одно, повторяю, одно тело, плавает лицом вниз. К нему приближается на полном ходу корабль Ее Величества «Свалоу». Открывает огонь по ведущему «хучуаню». Вражеские корабли отходят. Оба «хучуаня» не приняли боя и теперь отходят.
Пилот снизился и стал медленно описывать круги над судном «Стейтвинг». Вдруг под кормой судна, набиравшего ход, вскипел бурун белой пены. Судно направилось к быстро приближавшемуся кораблю Ее Величества. Наблюдатель выждал, пока не получил полной уверенности в происшедшем, и потом произнес в микрофон:
– «Стейтвинг семь-ноль-восемь» входит в обороняемый морской район Гонконга.
Внезапно радиостанция заработала на прием.
– Зритель Один, это «Тамар», вы меня слышите, прием?
– «Тамар», слышу вас, прием.
– Что там с телом в воде, прием?
Наблюдатель всмотрелся вниз.
– Тело… длинные черные волосы… джинсовая куртка, пулевая рана в спине… нет, поправка… – Он отрегулировал фокусировку бинокля. – Это сердце, большое красное сердце, вокруг него идет какая-то надпись… признаков жизни не наблюдаю, повторяю, признаков жизни не наблюдаю…
Глава 36
– Здесь говорится, что один человек по имени Сунь Шаньван, похоже, станет следующим Председателем Центрального Комитета Коммунистической партии Китая. – Джин Сэнгстер опустил экземпляр «Да гун бао», прокоммунистической гонконгской газеты, и подал знак официанту.
– Что ты говоришь?! Спасибо.
Последнее слово Прошин адресовал не Сэнгстеру, а официанту, который принес еще горячей воды. Русский закурил свою пенковую трубку, вытянул ноги и скрестил руки за головой, наслаждаясь и трубкой, и окружающей обстановкой. Они сидели в холле «Пенинсула-отеля», со вкусом попивая дневной чай. То была давно взлелеянная мечта Прошина, и Сэнгстер был рад возможности потрафить коллеге. Окружающая обстановка была очень приятной. Высокие квадратные колонны удерживали потолок, украшенный витиеватыми карнизами, не изменившийся со времен королевы Виктории, с тех легендарных времен, когда бою, чтобы отнести вещи клиента от парадного входа на железнодорожную станцию, откуда владелец вещей отправлялся в Кале, надо было пройти всего несколько метров.
Ковер был красивого темно-коричневого цвета; зеркало напротив их столика отражало золотой свет, лившийся сквозь узкие щели, скрытые за архитравами. Прошин взял чайную ложечку, потрогал пальцем эмблему отеля и испытал искушение сунуть ее в карман. Но тут он заметил, что Сэнгстер наблюдает за ним, пожал плечами и слегка улыбнулся, зная, что его подловили. Похоже, он будет скучать по этому человеку.
– Да, – продолжал Сэнгстер. – Сунь Шаньван – так тут сказано – похоже, не занимал ранее никаких высоких постов. Темная лошадка. – Он свернул газету, не дав больше никаких комментариев. Прошин засмеялся.
– Тут уютно, – сказал он, озираясь.
На лице его появилось голодное выражение, но Сэнгстер, наблюдавший за ним, отослал кинувшегося к ним официанта, зная, что выражение страстного желания на лице Прошина не имеет ничего общего с едой.
– Похоже, это будет еще продолжаться.
– Ты это в отношении успеха нашего проекта?
– Ага.
– Я не был уверен в том, что они сочтут наш набор фотографий достаточно убедительным.
– Разве в этом мире существуют доказательства, которые могут убедить до конца?
– Это точно…
– Так сказал Понтий Пилат. Шучу.
– М-м. Похоже, твой народ и мой могут спать спокойно. До следующего раза. Но что насчет Китая? – Прошин беззаботно помахал рукой, разгоняя облачко табачного дыма у своей головы. – Неужели Китай удовольствуется тем, что это все останется на месте?
– Ну а почему бы и нет? Похоже, Китай и сам скоро станет процветающей страной. Не так трудно сообразить, что случилось. Большие парни посмотрели на эти фотки и поняли, что теперь Китай – один из них. Они никуда не денутся от этого. Поэтому они скинутся на помощь Китаю, сделают ему предложение, от которого он не сможет отказаться: они помогут ему решить продовольственную проблему. И Сунь Шаньван увязал все это воедино, тут и удивляться нечему.
– И в награду за это он получил работенку номер один?
– Возможно. Его запомнят как парня, при котором Китай вошел в высшую лигу.
– Я бы съел еще один шоколадный эклер. И чайный кекс. Наверное, на этот раз с абрикосовым джемом.
Но, прежде чем Прошин сумел привлечь внимание официанта, плавное течение чаепития в «Пенинсула-отеле» было прервано.
Вторжение напоминало волну, хлынувшую через парадный вход и текшую внутрь до тех пор, пока она не заполнила каждую нишу и трещину в холле. Брызгали вспышки, микрофоны вздымались вверх, три или четыре оператора, оказавшихся в авангарде вторжения, пятились назад, полагая, что коллеги освободят им путь.
– О, черт! – воскликнул Прошин, вскакивая на стул. – Элизабет Тейлор. Я должен увидеть это!
– Это не Элизабет Тейлор, это… это Томас Юнг, старик. И его сын.
– Кто?
Сэнгстер вынужден был прокричать следующие слова, потому что уровень шума в холле превысил все допустимые границы.
– Том Юнг глава крупнейшего банка в этой части света. Его сын, Саймон, один из тайпаней старого образца. А вот и его сын… Правящая династия Гонконга… Сними свою шляпу.
– Но я же не ношу шляпы…
Они услышали звуки возни на ступенях, где Мэт энергично освобождал проход в главный конференцзал отеля для Тома и Саймона. Служащие отеля, встревоженные мрачными выражениями лиц постоянных посетителей, пытались восстановить порядок, но эта задача казалась явно невыполнимой.
Том сумел подняться на несколько ступеней. Он поднял руки, прося тишины. Уровень шума упал, но ненамного.
