Психолог: Можете ли вы передать какие-либо тонкости рефлекторных ощущений, специфических для вратаря?
Третьяк: У вратаря очень много рефлексов, основанных на одном общем побуждении: не пропустить шайбу. Даже если, будучи на льду, голкипер случайно снимет перчатку, а в это время в ворота бросят шайбу, он станет ее ловить голой рукой. Это рефлекс. Неосознанное, но прочно закрепленное в сознании движение. Словно срабатывают какие-то глубинные механизмы мозга. Бывает, что шайбу изо всех сил бросают в ворота метров с четырех. Никакое сознание, никакая просто реакция здесь уже помочь не может. Нужна реакция выработанная, направленная, что ли… Рука сама, автоматически, пошла на перехват шайбы. Если же ты вначале подумаешь, как отбить шайбу да чем ее отбить, то безнадежно опоздаешь – к моменту принятия решения гол будет уже забит.
Темп игры в хоккей сейчас настолько возрос, что невольно становишься «телепатом»: иногда уже и видеть бывает некогда, важно предвидеть. Мы учимся читать мысли. Правильно прочитал – выиграл, неправильно – проиграл.
Психолог: Какие бы вы могли назвать стимулы, формирующие и поддерживающие активность на всем протяжении тренировочных сборов и игр?
Третьяк: Приятно, не скрою, получать призы и награды за добытую в борьбе победу. Не последнее место занимает и признание зрителей.
Была у меня и еще одна встреча с психологом – о ней лучше бы и не вспоминать. Произошло это лет восемь назад, незадолго до начала турнира на приз «Известий». Психолог приехал к нам на базу в Новогорск, где готовилась сборная СССР.
– Кого научить правильно настраиваться на трудную игру? – спросил он.
– Третьяка, Владика, – в один голос предложили ребята. – Он – последняя линия нашей обороны. Ему ошибаться нельзя.
И вот у нас начались занятия с психологом. Я уже не помню всех упражнений, которым он меня обучал. Суть большинства из них сводилась к самовнушению. Мне приходилось подолгу стоять перед зеркалом и твердить себе: «Я самый лучший вратарь. Мне легко взять любую шайбу. Мои ворота непробиваемы». Человек я исполнительный, и вот, пока мои товарищи в свободное время играли в теннис, смотрели телевизор, я, закрывшись в ванной, перед зеркалом внушал себе идею собственной сверхнадежности.
На утренней тренировке в день матча я действительно удивил всех чрезвычайно четкой игрой и собранностью, отражал большинство летящих в ворота шайб. А потом был матч. Ответственный, с командой ЧССР. И знаете, что произошло? Я пропустил семь шайб. Семь! Такое редко со мной случалось.
…С тех пор надеюсь только на самого себя.
Глава 3. Даже льду жарко
Счастье отвернулось?
Самый неудачный период в истории нашего хоккея за последние два десятилетия? Конечно, это 1976 и 1977 годы. Второе место на чемпионате мира в Польше, третье – на чемпионате мира в Австрии, неудача в первом розыгрыше Кубка Канады. Счастье будто отвернулось тогда от пашей команды.
В начале апреля 1976 года мы прилетели в Варшаву. Отсюда до города Катовицы, где должен был состояться мировой чемпионат, предстояло добираться на автобусе. Путь неблизкий – четыре с половиной часа езды. На душе у меня было не очень спокойно. Я перебирал в памяти подробности наших последних матчей: в Швеции мы две встречи проиграли, одну свели вничью и только один матч выиграли. В Москве армейцы, по-прежнему составлявшие костяк сборной, вничью закончили матч с «Динамо» и уступили «Крыльям Советов». Результат, согласитесь, не слишком радостный. Беспокоило меня и то, что наши тренеры не включили в состав Петрова, а первая тройка, замени в пей любого хоккеиста, теряет в силе – я уже говорил об этом.
Но вот наконец автобус затормозил у отеля, и я расстался со своими грустными мыслями. Гостеприимные хозяева встречали нас букетами алых гвоздик.
…В Польше я впервые побывал 15-летним мальчишкой – на международном турнире в составе сборной Москвы. Бронислав Сомович был первым вратарем, а я – вторым. 1967 год… Дворец спорта в Катовицах тогда еще только строился, и трудно было угадать в нем будущее чудо архитектуры. Мы играли на стареньком деревянном стадионе. Вообще, откровенно говоря, тогда Катовицы не произвели на меня особенного впечатления. А теперь столицу Силезии было не узнать. Красивые современные улицы блестят чистотой. Много скверов и парков. Кругом – радушные, улыбающиеся люди. А какой Дворец спорта! Можно только позавидовать. Похожий на гигантское «летающее блюдце», вместительный, светлый, удобный, «Сподек» одинаково радует и зрителей, и игроков. Кстати, и лед в «Сподеке» заливают превосходный. Участникам чемпионата мира были созданы все условия для полноценных тренировок, интересного отдыха.
В свободные от игр дни нам показывали достопримечательности Катовицкого воеводства, среди которых я с удовлетворением замечал и новые хоккейные стадионы с искусственным льдом. Кажется, поляки всерьез решили заняться развитием хоккея, а памятуя о том, каких успехов они добились в футболе, мы вправе ждать в их лице серьезных соперников на ледяной площадке. Во всяком случае, дело они ведут широко и солидно.
Кстати сказать, и традиции в хоккее у поляков очень хорошие: в 1929 и 1931 годах они завоевывали «серебро» па первенствах континента.
Одновременно со строительством хоккейных площадок в Польше создают крепкие клубы, а при них спортивные школы, наподобие нашей, армейской. С хоккеистами, даже самыми маленькими, занимаются квалифицированные тренеры, в том числе приглашенные из СССР. Популярности хоккея в Польше способствует и то, что ведущие польские спортивные журналисты много пишут об этой игре.
Научились поляки выпускать и хороший хоккейный инвентарь. В частности, я держал в руках клюшку с надписью «Сделано в Польше». Она, эта клюшка, не уступает лучшим мировым образцам.
Вовсе не случайно я так много места в своем повествовании отвожу хозяевам мирового чемпионата 1976 года. Вот что случилось в Катовицах…
– С кем мы играем первый матч? – спросил меня кто-то из молодых хоккеистов, когда мы расположились в отеле. – С Польшей? Ну, это пустяки.
Я прямо-таки опешил. Ничего себе настроение!
