их преподавание стало бесполезным, они втайне спрашивали себя, почему Мессия выбрал именно этого ершистого и невежливого мальчишку для борьбы с язычниками, тогда как есть немало других, гораздо лучше. Впрочем, оставался лишь один ангельский месяц до того, как юноша вернется на Землю. Басофон ликовал, увидев Самсона. Этот атлет показался ему намного здоровее ученых патриархов, которые за пять небесных месяцев довели его до изнеможения. Он уже начал кашлять. Самсон нашел, что у мальчика бледный вид и дряблые мускулы, и это требуется срочно поправлять. Он стал посвящать его в секреты античных военных игр племени Дан, которым сам научился в молодости.
Басофон отлично усвоил упражнения с палкой и мячом. Борьба и искусство падения вскоре перестали быть для него секретом. Его мускулатура крепла с каждым днем. Сабинелла с радостью наблюдала, как гармонично и без больших усилий развивается ее сын. Самсон, конечно же, был строгим учителем, но юноше даже нравилась эта строгость. По вечерам, набегавшись, напрыгавшись, испробовав все приемы борьбы, он возвращался к плотнику Иосифу и с такой же горячностью совершенствовался в искусстве работы с деревом. Заботило его лишь одно — как сравняться с обоими учителями. Но приближался момент, когда он должен будет покинуть Рай: шесть первых небесных месяцев почти истекли. Басофон пошел к Самсону, отдыхавшему в своем храме, и сказал ему:
— Все, чему ты меня обучил, принесет мне больше пользы, нежели уроки старцев. Жаль только, что я ни разу не смог одолеть тебя в борьбе. Чего мне не хватает? Мускулов?
— Нет, — ответил Самсон, — тебе бы стать назиром.
— Назиром? — удивленно воскликнул Басофон. — Что это такое?
— Это Божий дар, знамение, данное тебе и делающее тебя непобедимым борцом за правду.
— Дай мне этот дар! — потребовал юноша.
— Не могу. Только сам Бог может пожаловать его.
И Басофон, опечаленный, вернулся в свой перламутровый дворец, который вдруг показался ему уродливым. Неприятно резало слух журчание фонтанов. Сабинелла, увидев, в каком состоянии сын, спросила, в чем причина его огорчения. Он все ей рассказал.
— Пойди к доброму плотнику Иосифу. Может быть, он знает способ стать назиром…
Басофон покачал головой. Только патриархи могли посвятить его в эту тайну, но он так плохо с ними обращался, что вряд ли они его примут.
Всю последующую ночь юноша провел без сна. Ворочаясь на своем ложе, он размышлял, как бы сделать так, чтобы приблизиться к Богу и получить от него чудесный дар. Но хотя все и упоминали постоянно этого всемогущего владыку, никто так и не удостоился чести лицезреть его. Он витал в сферах намного выше Рая. Лишь Святой Дух и Мессия имели к Нему доступ. Проворочавшись до утра, Басофон решил попросить аудиенции у этих влиятельных лиц, чтобы они походатайствовали за него перед Всевышним.
В тот день Святой Дух совершал облет райских садов. Поговаривали, якобы демоны разного ранга проникли туда, чтобы шпионить в Святой обители. Мессия отправился встречать души жертв землетрясения в Антиохии, среди которых насчитывалось две сотни детей. Так что когда Басофон пришел к преддверию, привратник ответил, что Их Совершенства отсутствуют, но его с удовольствием примет святой Петр, если молодому человеку угодно будет немного подождать. И его попросили присесть на скамью, на которой уже сидела сотня просителей.
Ждать?! Это было не в характере Басофона. Он вернулся к привратнику и заявил, что, будучи единственным смертным в Раю, имеет право на некоторые поблажки.
— Эх, юноша, — сказал привратник, — как вы нетерпеливы! Вас вообще следует пропустить последним. Сидящие здесь — святые. А вы кто?
— Я Басофон, ученик Самсона, и, если вы тотчас же не доложите обо мне святому Петру, я не на шутку рассержусь.
Такого привратнику еще не доводилось слышать. Правда, он отвык от смертных, поскольку жил на Небе уже четыреста лет.
— Утихомирьтесь, друг мой, — сказал он, дабы успокоить разгорячившегося юношу. Почему вы так спешите встретиться со старшиной святых апостолов? Доверьтесь мне. Может быть, я смогу чем-либо помочь вам.
— Я хочу стать назиром, прежде чем вернусь к людям. Привратник чуть не задохнулся от изумления.
— Вы?
И он расхохотался, чем привел Басофона в неописуемую ярость. Схватив стол привратника, он с силой бросил его в стену, разбив на мелкие кусочки. Затем, вцепившись в несчастного старика, приподнял его и выкрикнул ему в лицо:
— Да! Почему бы и нет! Разве Фессалии не нужен спаситель?
Шум привлек внимание святых, ожидавших в приемной. Они бросились выручать привратника. Но Басофон в гневе раскидал их, так что не меньше десяти заступников остались лежать на полу, а затем вышел, хлопнув дверью.
Какой скандал! Никогда в Раю не происходило ничего подобного. Прошел слух, что Басофон — демон. Бедняжка Сабинелла была потрясена.
— Что ты наделал? Ты подвел Матерь Божью, которая просила за тебя, посодействовала, чтобы ты получил такое образование в Раю, какого не удостаивалось ни одно человеческое существо. А ты, усвоив лишь уроки Самсона, накинулся на привратника и безо всякой причины оскорбил святых. Что подумают о твоем поведении? Мне стыдно за твой поступок, я действительно считала, что ты будешь светочем Фессалии.
И она зарыдала, а Басофон, не зная, что ответить, ушел.
Слух о случившемся дошел до ушей Иисуса, когда он возвращался после встречи с жертвами землетрясения в Антиохии. Погибшие дети оставили на Земле неутешных в горе родителей, Мессия был опечален. Поэтому он не придал значения гневу Басофона, посчитав его недостойным внимания. Зато Параклет, вернувшись из райских садов, подумал, что этот молодой человек может быть одним из шпионов Сатаны, которых он искал, и отдал приказ бригаде ангелов из небесного воинства немедленно доставить к нему смутьяна.
Найти его не составило труда. Басофон бродил вблизи перламутрового дворца, кипя от гнева, к которому примешивалась горечь. Укоры матери ему казались несправедливыми. Разве не избрали его спасителем Фессалии? А раз так, почему не дают ему назир, с помощью которого он лучше справится со своей миссией? Его что, вознесли на Небо, чтобы он выслушивал нудные назидания патриархов? Разумеется, сам он не был праведником, но его довели до того, что он стал похож на бурлящий котел. Когда ангелы в шлемах и доспехах приблизились к нему, он приготовился защищаться. Однако узнав, что Святой Дух приглашает его к себе, успокоился и даже обрадовался. Разве не желал он сам встречи с Ним? Дух Святой прилетел в свой дворец, где обычно принимал незначительные души. Он не гнушался выслушивать жалобы и просьбы даже самых ничтожных душ, населявших Небо, и, дабы не напугать их, принимал различные обличья, далекие от его всесилия. Отметим, что образ голубя, приписываемый ему смертными, совсем не соответствовал его сану. Святой Дух предпочитал образ императора на троне. Но ему не удавалось смягчить исходящее от него свечение, так что приходилось помещать перед собой ширму, дабы защитить глаза просителей.
Приведенный в зал для аудиенций воинствующими ангелами, Басофон первым делом увидел эту ширму. А так как его попросили преклонить колени, он резонно задал себе вопрос: чего ради делать это перед каким-то предметом мебели?
— И мне приседать перед паршивой перегородкой! — вскричал он.
— За ней находится Господь Святой Дух, — смущенно пояснил начальник отряда.
— Так пусть он явится! — отважно воскликнул юноша.
Ясновидящий Святой Дух сразу узнал будущего светоча Фессалии и успокоился: тот явно не был шпионом Сатаны. Зато наглость мальчишки его немало позабавила. И решил он преподать ему урок. Надувшись немного, Святой Дух испустил из груди ветер, опрокинувший ширму, и тотчас явился во всем своем сиянии. Ангелы вскрикнули от почтительного ужаса, прикрыли лица и пали ниц. Басофон же, ослепленный, потеряв равновесие, попытался удержаться на ногах, ухватившись за крыло одного ангела, но
