Тоф схватил ее за руку.
— Что случилось? Какое тебе дело? Это — проигравший, он не достоин твоего внимания. Лучше молись.
Дубэ смущенно кивнула, встала на колени и задумалась о другом, пока ее компаньон повторял обычную молитву.
Затем они встали.
Юноша все еще был в храме и продолжал молиться.
Снова началась обычная монотонная жизнь. Тоф сдержал свое слово, и Рекла ни о чем не узнала. В назначенный день, когда они встретились в храме во время урока, Рекла достала из кармана сосуд.
— Вот твое снадобье.
Так Дубэ избежала мучений, испытанных в тот раз, когда она не повиновалась.
Теперь она знала место, где следовало искать. Она начала с того, что стала записывать все, известное ей о структуре Дома. До сих пор она действовала наугад, бродя ночью по зданию. Теперь настала пора использовать свои способности с большей отдачей.
Она взяла план, который вручила ей Рекла в первый день.
В углу Большого зала — зала с бассейнами — ничего не было обозначено. Дом начинался и кончался на единственном и бесконечном этаже, который находился перед глазами Дубэ. Однако тут должно было быть еще что-то: может быть, потайная дверь…
На плане не была указана лаборатория Реклы, что свидетельствовало о неточности карты.
Надо было сделать следующее: попытаться понять, что находится в углу Большого зала, куда побежала Рекла, и найти комнату Реклы. Вероятно, эти два места были связаны друг с другом.
Дубэ начала с Большого зала. В первый раз она отправилась туда днем, после обеда.
Там было мало народу. Кто-то смывал трудовой пот в бассейне, два человека ритмично двигались под звуки молитвы рядом с одним из бассейнов. Дубэ присела в углу.
Потолок был высотой не менее двадцати метров и весь покрыт сталактитами. Пол — гладкий и отполированный, но по краям грота виднелись искривленные сталагмиты, поднимавшиеся к своим собратьям, свисавшим с потолка. Вдоль стен стояли грубо обтесанные скамьи, где Дубэ и нашла себе место.
На нее никто не смотрел, но она решила быть в любом случае осторожнее, и притворилась молящейся, начала петь песнопения с полузакрытыми глазами. Но при этом она продолжала изучать помещение.
Почти весь зал занимали два овальных бассейна огромных размеров. Статуя Тенаара стояла, погрузив ноги в оба бассейна. Она была огромной и доставала до потолка. Статуя Астера, рядом с этим гигантом, казалась почти карликом, хотя и была по меньшей мере раза в три выше человеческого роста. Обе статуи стояли у стены.
Про какой именно угол зала говорил Тоф?
Череду мыслей Дубэ прервала Рекла:
— Отлично. Я рада, что застала тебя за молитвой.
Дубэ вздрогнула. Никакого повода не было, но она почувствовала, что ее обнаружили.
— Эй! Почему у тебя такое лицо?
Девушка попыталась спешно принять спокойный вид.
— Я была погружена в размышления, извини.
Рекла важно кивнула:
— Молодец. Времена приближаются, хорошо, что ты молишься.
— К чему приближаются?
— Ты узнаешь в нужный момент. А сейчас пойдем со мной.
Дубэ вышла из зала, окинув его последним пытливым взглядом.
Она вернулась туда ночью, когда везде установилась тишина. Почти все коридоры были темными, каждый шаг, казалось, отдается от стен многотысячным эхом. Она боялась, что все могут ее услышать.
«Не беспокойся, ты не делаешь ничего плохого… ты идешь молиться в зал, все считают, что это — хорошо…»
На этот раз Дубэ не ограничилась осмотром комнаты в углу. Теперь она обошла ее всю. Прощупала стены, прошла по краю бассейна. У нее сперло дыхание от невыносимого, тошнотворного запаха, от запаха крови. Ей пришлось прислониться к стене.
«Ты будешь двигаться или нет? Давай!»
Дубэ снова пошла, опять обошла бассейны, один за другим, хотя холодный пот уже начал струиться по ее спине. Ничего. Других ходов не было. Стены были совершенно гладкими. Только три коридора, и ничего больше. Может быть, Рекла не потому побежала сюда, что снадобье подошло к концу. Может быть, она, как настоящая фанатичка, побежала молиться. Может быть, лаборатория находится в другом месте.
Внезапно Дубэ пронзила резкая боль. Она поднесла руку к спине. У нее закружилась голова, потом — снова резкая боль, снова щупальцы впились в спину. Сердце, кажется, остановилось.
Она сделала это не раздумывая: машинально отошла от бассейна. Удушье немного уменьшилось. Но не безотчетный страх. Она принимала снадобье не больше трех дней назад, почему же зверь стал снова так силен? Может быть, Рекла дала ей порцию меньше, но не сказала об этом.
Дубэ закрыла глаза и попыталась успокоиться.
— Все идет хорошо.
Действительно, щупальцы разжались.
В этот вечер Дубэ медленно вернулась в свою комнату, соблюдая те же предосторожности, она легла, но сразу заснуть не смогла. Зверь спал, но ей казалось, что он совсем рядом.
Через некоторое время после этой ночи в Доме снова возникло оживление, оно проявлялось в общей суете, и Реклу явно лихорадило.
— Наступил момент жертвоприношения.
От одного этого слова у Дубэ побежал мороз по коже.
— Что это значит? — спросила она нерешительно.
— В бассейне осталось мало крови, думаю, ты видела в тот день, когда ходила молиться.
Дубэ кивнула.
— Настало время принести Тенаару в дар новую кровь, и для этого был выбран один из просителей. На этот раз совершать обряд будет Тоф. Это большая честь. Он сделает это впервые.
Руки Дубэ начали тихо дрожать. Она устала от этих ужасов, сейчас ей было бы трудно выполнить миссию вместе с Тофом.
— Ты дрожишь… — презрительно отметила Рекла. — Ты еще не стала победительницей, ты еще далека… несмотря на все старания, которые ты приложила к выполнению задания. Наверное, ты дрожишь от радости…
Дубэ опустила глаза.
— Через три дня взойдет новая луна, ночь будет абсолютно темной. Ты будешь присутствовать на жертвоприношении и поймешь.
Три дня тянулись бесконечно. Дубэ молилась, чтобы они никогда не кончились, чтобы время тянулось до бесконечности, но, чем больше она старалась удержать каждое мгновение, заставить время продлиться, тем оно быстрее бежало.
— Ты не сосредоточилась, — сказал ей Шерва, нахмурив лоб.
— Извини… — прошептала Дубэ, но ее мысли витали в другом месте.
