боевом положении около двадцати килограммов. Это вместе с ракетой.
– Удобно и практично, – усмехнулся Элвис. – Сколько стоит эта музыка на черном рынке вооружений?
– Таких модификаций «Иглы», по нашим данным, на международном черном рынке еще не встречалось, – Задорожный выплюнул зубочистку. – Предположительно – от двухсот тысяч долларов и выше.
– Все зависит от вашего решения, Леонид, – Столяров внимательно смотрел на Элвиса. – Вспомните о том, что вы гражданин этой страны. Вы проливали за нее кровь. Уверяю вас, даю слово офицера, Бобрику с нашей стороны ничего не угрожает. Мало того, мы сделаем все, чтобы те отморозки, которые за ним гоняются, сели надолго. Прошу вас, примите правильное решение. Проявите гражданское мужество.
– Хорошо, – Элвис кивнул головой. – Карта Московской области здесь найдется?
Задорожный слез с подоконника, расстегнул портфель, разложил на столе карту центральных областей России.
– Только такая, – сказал он. – Военная.
– Нормально, – кивнул Элвис.
Он долго водил пальцем по бумаге. Наконец ткнул ногтем в едва различимый кружочек, где вместо названия населенного пункта проставлен номер. Столяров, поднявшись со стула, склонился над столом.
– Вот здесь. Если мерить по дороге, примерно сорок километров от Каширы. Несколько лет назад там начали реконструировать завод по производству полимерной пленки. Но все бросили на полдороги, кажется, заказчик разорился. Строители успели начать работы на складе готовой продукции, административное здание подвели под крышу, а производственный корпус едва дотянули до второго этажа. И все это дело обнесли бетонным забором. По-существу, это огромная мусорная свалка, там можно запросто спрятать хоть десяток танков. Искать их придется долго.
– А где конкретно? – Столяров еще ниже наклонился над столом. – В каком помещении?
– На складе готовой продукции, – ответил Элвис. – Но не наверху, а в цокольном этаже. Когда спуститесь вниз по лестнице, это ближе к правому углу от входа. Надо снять грунт на две-три лопаты. Правда, помещение большое, там ведь затевали здоровый склад. Вам лучше прихватить солдат с миноискателями. Вдвоем вы не найдете ничего кроме пустых бутылок.
Столяров выпрямил спину и протянул руку. Пришлось ради приличия подняться, тряхнуть лапу фээсбэшники.
– Я рад, товарищ, – Столяров сделался серьезным и торжественным. – Рад, что мы не ошиблись в вас. Леонид, вы даже не представляете…
– Называйте меня Элвис. Я привык к этой кликухе. Так меня приятели зовут.
– Хорошо, Элвис, – Столяров, сделав отметку на карте, свернул ее и сунул обратно в портфель. – Но тебе придется прокатиться с нами. Солдаты и миноискатели – это слишком долго. Все необходимые бумаги в администрации я оформлю через десять минут.
Столяров вернулся через полчаса, на Элвиса надели наручники, объяснив, что таков порядок, который нельзя нарушать. Отпустив конвоира, Элвиса вывели на внутренний двор, усадив на заднее сидение Форда Мондео. Столяров сел за руль, Задорожный развалился на заднем диване, поставив портфель под ноги. Раздвинулись створки ворот, машина, мигнув стоп-сигналами, вырулила на улицу.
С палубы буксира Бобрик хорошо видел человека на берегу. Мужик, скинув ботинки и носки, сунул их в здоровенный рюкзак, затянул тесемки и нетвердой походкой стал медленно спускаться по пологому песчаному откосу к реке. Дважды мужик падал задом на песок, с усилием поднимался на ноги и шагал дальше. У кромки воды он снова остановился, закатал брюки чуть выше щиколоток, набросив на плечи лямки рюкзака, ступил в воду и дернулся назад. Три последних дня выдались дождливыми, река разлилась, сделалась глубже, затопив часть берега. Мужик закатал штаны по колено, вытащил из-за пазухи флакон водки, прижавшись губами к горлышку, сделал глоток. Лезть в холодную воду даже после разогрева не хотелось. Человек сложил ладони трубой и заорал во всю глотку:
– Эй, Бобрик, соскучился тут без меня?
Бобрик в ответ зашелся кашлем. Он вцепился ладонями в ржавый поручень, перегнулся через него и крикнул:
– Давай сюда. Хватит там выделываться.
Мужик сунул бутылку во внутренний карман пиджака, осенил себя крестным знамением и шагнул в реку. Ленка вылезла из трюма, споткнувшись о ветхий буксовочный трос, лежавший под ногами, едва не упала. Старый буксир, севший на мель, и со временем превратившийся в ржавое корыто, имел крен в сторону дальнего берега. Чтобы устоять на скользкой палубе, приходилось широко раздвигать ноги и взмахивать руками. Ленка, как гусыня, подошла к борту, ухватилась за поручни, стала наблюдать, как Миша Блохин медленно бредет по воде. На пути попалась неглубокая промоина, Блохин оступился, на ногах устоял, но едва не сбросил с плеч здоровенный рюкзак.
– Осторожно, – в два голова крикнули Ленка и Бобрик.
В ответ Блохин неизвестно кому погрозил кулаком и, медленно переставляя ноги, поплелся дальше.
– Вот это мешок, – сказала Ленка. – Мишка молодец. На своем горбу припер такую тяжесть. Наверное, в сельпо весь прилавок скупил.
– Пожалуй, – кивнул Бобрик. – А я уж думал, он не вернется. Получит деньги, все спустит в Москве. И поминай как звали.
Блохин добрался до сходен, широких досок, с прибитыми к ним поперечными брусками. Нижним концом сходни упирались в песчаное дно реки. Держась за канат, натянутый вдоль стоек, с трудом поднялся наверх и бухнулся задом на пластиковый ящик. Вытащив из рюкзака носки, натянул их на мокрые ноги.
– Ну, как съезди? – Бобрик, еще не веря в удачу, завладел Мишкиной ладонью на ощупь напоминавшей холодную дохлою рыбу, потискал ее. – Какие новости? Я смотрю, ты пиджак новый и ботинки справил. Значит, встретился с Элвисом?
