Ну да, пять лет прошло…
Ксюша на первый взгляд не изменилась. Те же волосы, тот же наивный, хрустальный взгляд… Серебристо-белые вихры трогательно и кокетливо торчали надо лбом – у Ксюши на голове была повязана шерстяная лента, вроде обруча. Тоже спортивная курточка, перчатки, джинсики, кроссовки…
«Господи, какие ноги у нее короткие! То есть непропорционально короткие! – вдруг осознала Марта. – У нее ноги, пожалуй, как у меня руки… Ей категорически нельзя без каблуков. А зачем джинсы с заниженной линией талии? Она что, дура, не понимает, что зрительно делает свои ноги еще короче?!»
Потом Марта разглядела, какая у Ксюши большая голова. Словно у гидроцефала. И крошечный, как у мартышки, подбородок. В профиль это особенно бросалось в глаза. «Она вырожденка. Такие в деревнях живут, где родственные браки… Где алкоголизм хронический и нищета. И грудь у нее куриная, с обеих сторон сплющенная. Она уродина!» Марту словно под дых ударили. Олег что, слепой?.. Так свято и истово любить эту вырожденку?!.
Марта не выдержала и шагнула вперед.
Наматывавший круги Светозар уткнулся ей прямо в колени.
– Ой, Светик, осторожно, ты видишь, тут люди ходят! – нежно пропищала Ксюша.
Марта молча смотрела на них.
– Марта? – неуверенно произнес Олег.
– Здравствуйте, – низким, вибрирующим голосом ответила Марта.
Светозар ойкнул и спрятался за Ксюшей. Ксюша, в свою очередь, вцепилась Олегу в руку.
– Чего это вы так испугались? Отняли у меня все и теперь боитесь? Это я вас должна бояться, милые мои…
– Привет, – без всякого выражения произнес Олег.
Он точно постарел – цвет лица какой-то серый, круги под глазами.
– Мне нужны деньги, – сказала Марта, сразу беря быка за рога. – Вы помните, что должны мне мою долю за квартиру? Двадцать тысяч у. е…
– Конечно, помним! – с тоской воскликнула Ксюша. – И мы все тебе отдадим, как только… Ну, как только соберем нужную сумму.
– Я пять лет ждала. Сколько можно! – усмехнулась Марта.
– Марта, это для нас огромные деньги! – жалобно произнесла Ксюша.
– А для меня – тем более, – сказала Марта. – Или вы считаете, что я не имею права на эти деньги?
– Конечно, имеешь, – уронил Олег.
Не глядя потрепал сына по затылку. Светозар был тоже на удивление маленьким, болезненно тощим, с головой-тыквой.
– Я также имею право жить в этой квартире. По закону. Пока мне мою долю не выплатят. Вы хотите, чтобы я стала вашей соседкой?
– Господи, что ты с нами делаешь, Марта… – На глазах у Ксюши показались слезы. – Это жестоко!
Светозар тоже заревел, выпятив вперед крошечную челюсть с маленькими редкими зубками. Олег посмотрел на Ксюшу с сыном и стал совсем белым.
– Зачем тебе деньги? – шепотом произнес Олег.
– Это тебя не касается, – сказала Марта.
– Ты богатая, ты зарабатываешь больше нас… – сглотнув, продолжил Олег. – Ну не издевайся, пожалуйста… Хоть немного милосердия! Подожди еще, мы тебе все вернем.
– Я – богатая? Ты ошибаешься. Я пять лет не работаю по специальности. Я теперь простая секретарша. Ты меня убил тогда, понимаешь – убил. Я ничего не могу делать. Ни-че-го.
– Ты нарочно! – вырвалось у Ксюши.
– Да, я нарочно живу в коммуналке в Грязищах, в бараке с крысами, рядом с сумасшедшей, нарочно трачу по полдня на дорогу, нарочно работаю секретаршей у одного старого мудака…
– Не при детях! – Ксюша судорожно закрыла уши Светозара ладонями.
– Интересно как получается… Творить подлости при ребенке – можно, а слов говорить – нельзя? – огрызнулась Марта.
На детскую площадку вышла старуха с внучкой, кивнула Ксюше по-соседски и пододвинулась ближе, явно желая вступить в беседу…
– Идемте к нам, – нервно предложил Олег.
– Да, идем, – вздохнула Ксюша. – Только мы со Светиком первые поднимемся, мне кое-что прибрать…
Они зашли в подъезд, и Ксюша со Светозаром сразу нырнули в лифт. Марта и Олег остались стоять внизу.
– Ты изменился, – сказала Марта, пристально рассматривая бывшего мужа.
– А ты – нет, – без всякого выражения, тихо ответил тот. – Хотя ты тоже изменилась. В лучшую сторону.
– Мерси…
– Ты прекрасно выглядишь, правда. Молодая, здоровая, свежая… Кровь с молоком. Стройная. Ты похудела? Великолепные волосы… Ты не похожа на несчастного человека.
– Считаешь, я не имею права на деньги?
– Дались тебе эти деньги! – вырвалось у Олега.
– Ты очень любишь Ксюшу? И Свету? – тоже вырвалось у Марты.
– Да. Я за них умереть готов. В ад спуститься. Что угодно… Я виноват перед тобой, Марта. Да, я отнял у тебя квартиру. Да, она была куплена исключительно на твои средства. Но ради Ксюши и своего мальчика я готов на все…
– Мы это обсуждали. – Марта надавила на кнопку. Лифт зашуршал, спускаясь вниз. – Только для подлости и предательства нет оправдания. Ты слышал – грехи отцов падут на головы детей их?..
Олег помолчал, с ужасом глядя на Марту.
– Я бы никому не стала делать гадостей. Вдруг расплачиваться придется не мне, а тем, кого люблю… Может, для Светы было бы лучше, если б вы тоже сейчас жили в каком-нибудь бараке… Ты об этом не думал? Молчишь? Ладно… Кстати, твои родственники тоже в моей квартире проживают?
– Нет. Они прописаны, но… И тетя Клава, и мама Ксюши под Рязанью так и живут, в деревне. Прости меня, – с трудом произнес Олег.
Они вместе вошли в лифт. Марта смотрела на бывшего мужа сверху вниз. Олег взглянул на нее только раз, потом отвернулся, играя желваками. Марта явно вызывала в нем отторжение. Отвращение. Ну да, здоровая тетка (кровь с молоком!), все вынесет, не то что его слабосильная Ксюшенька…
Зашли в квартиру, бывшую когда-то Марте домом.
Голоса Ксюши и Светозара раздавались где-то в глубине, за дверями – переливы нежных, тонкозвонных трелей, а не голоса… Пахло нафталином и капустным супом.
Новые обои в цветочек, жуткие канделябры по обе стороны ужасного зеркала. Только человек с полным отсутствием вкуса мог купить эти вещи. Марта дико глянула на канделябры, не выдержала и расхохоталась.
– Ты что?
– Это даже не безвкусица… Это кич какой-то! – Марта указала на канделябры.
– Это антиквариат. Ксюша с таким трудом достала их… Девятнадцатый век, между прочим, – с усталым отвращением (к Мартиной придирчивости, разумеется) произнес Олег.
– Да хоть какой… Пошлость невероятная.
– Ну да, ты же у нас дизайнер!
– Я уже давно не дизайнер, но оценивать интерьер еще могу… И чем это у вас так пахнет? Такой пошлый запах!
– Ты жестокая. Хочешь меня побольнее уколоть? Ладно, пройдем на кухню.
Встроенная мебель карамельно-розового цвета, ядовито-зеленые оптимистические шторки… Кухня Барби. Такая веселенькая-веселенькая… И насквозь лживая. Марте эти перемены казались чудовищными.
– Я сейчас отдам тебе пятьдесят тысяч, в рублях. Напиши только расписку. Остальную сумму выплачу на
