Африкан застонал – его переполняли и раздражение, и невиданная нежность.
– О-о… Ну и ладно, пускай будет, как в пошлой мелодраме, если ты так хочешь! – Он подхватил ее на руки, прижал к себе.
– Я же тяжелая! – напомнила она.
– Ты не тяжелая, ты вредная.
Африкан притащил девушку в спальню, принялся стаскивать с нее футболку, быстро расстегнул лифчик.
– Ловко ты… – прошептала Белла.
– Долгие годы тренировок.
– Сегодня я уеду, – мстительно напомнила она. – Я еще успею на поезд.
…У Беллы была гладкая, желтовато-смуглая кожа, веснушки на плечах. Зачем он сказал, что она тяжелая? Там, под одеждой, она оказалась такой изящной, такой женственной… Мешковатые джинсы и широкие, мужские футболки портили ее. Это дивное сочетание кожи и длинных, шелковистых волос – словно змеи, они падали на плечи. Грудь – круглая, высокая, не хуже, чем у силиконовых красоток на обложках мужских журналов. Тонкая талия, бедра довольно широкие, но в этой основательной женственности было что-то такое, невероятно манящее… Женская беззащитность и женская сила.
Африкан перевернул Беллу, провел ладонью по ее спине. Все эти изгибы, аккуратный, круглый зад, формой напоминающий лиру, округлые икры и тонкие щиколотки…
– Ой, мама, дорогая! Ой, держите меня… – простонал Африкан. – Ты же красавица!
Его раздирали два равновеликих желания – сдержаться и поторопиться. Все-таки не сдержался…
Некоторое время потом она лежала молча, затаившись, потом закрыла лицо ладонями и прошептала с тоской:
– Как стыдно-то…
– Это еще почему? – возмутился Африкан и хотел добавить: «Что естественно, то не стыдно», но потом почему-то передумал.
– У меня жених есть… Я ему обещала! – пожаловалась Белла.
Африкан почувствовал приступ острой недоброжелательности к загадочному жениху:
– Мало ли кто кому что обещал! Было ваше, стало наше! – Он положил руку на грудь Беллы и хищно прищурился: – Мое. Все теперь мое.
– Зачем?… – не обращая на Африкана внимания, печально произнесла Белла. – О чем я только думала?…
– Ладно, один раз не считается, – примиряюще произнес Африкан.
Белла в ответ больно толкнула его пяткой.
– Какая ты дикая… – кровожадным, восхищенным голосом произнес Африкан и, сграбастав Беллу, прижал к себе. Он испытывал блаженство и счастье – вот, случилось наконец то, о чем он мечтал в последние дни. Или месяц – с тех самых пор, как увидел Беллу? Или последние несколько лет – как расстался с Ларой и потерял покой? Или еще раньше, с юности? Всегда?
«Ну вот, старость пришла… – ехидно подумал Африкан. – Я совсем голову потерял! Романтизм какой-то из меня попер… Но она красивая. Очень, очень красивая. Роскошная просто!»
Он испытывал радость от того, что обнимает сейчас такую красивую женщину. Белла была лучше постной и деликатной Лары. И уж в сто раз лучше Зины, которая раздражала настолько, что хотелось придушить эту Зину – лишь бы замолчала.
Белла оказалась лучше всех. Ее нельзя было никуда отпускать – по крайней мере, в ближайшее время. Пока не надоест…
Африкан повернул ее лицо к себе, поцеловал. «Вишенка!» Он поцеловал еще, провел ладонью по бедру девушки – нежному, бархатистому, сливочно-гладкому… Он снова завелся, он снова едва мог себя сдерживать.
В этот день они никуда из дома не выходили. Да в общем, почти и не вставали из кровати.
Ближе к вечеру Африкан, чувствуя внутри себя звенящую, болезненно-сладкую пустоту, потянулся к прикроватной тумбочке за карандашом. И принялся рисовать звездочки в изголовье.
– Что ты делаешь? – приоткрыв глаза, утомленным, словно тающим голосом прошептала Белла.
– Считаю. По-моему, это мой личный рекорд…
Белла сначала ничего не поняла, потом покраснела, смутилась… Рассердилась, села:
– Ой, какой же ты… Какой же ты… Даже не знаю, как тебя назвать! Порочный – вот кто ты! Бесстыдник! Если бы я знала… нет, я бы тогда ни за что не осталась! Который час? Я еще на вечерний поезд успеваю… – Она хотела вскочить.
– Никуда я тебя не пущу! – Африкан схватил ее, снова прижал к себе. – Ты моя.
– А завтра что? – жалобно спросила она. – Давай завтра пойдем куда-нибудь, а?
– Куда? – недовольно спросил Африкан.
– На выставку! В музей. Или еще куда-нибудь… А? Пожалуйста! Вдвоем веселее…
Африкан и на метр от себя не отпускал Беллу, даже в ванную пытался за ней увязаться… Но Белла его отогнала, хотя подобное внимание ее умиляло.
Затем девушка решила приготовить завтрак. Африкан сел на кухне, напротив, пристально наблюдая за каждым движением Беллы.
– Хочешь, сварю каши? – предложила она и открыла дверцу кухонного шкафа. – О, овсяной!
– Гадость.
– Какая же гадость, если это полезно! – возмутилась Белла. – Я сварю тебе кашу, и ты ее съешь.
– Садистка.
– А если ты ее не станешь есть, то я…
– Шантажистка, – Африкан ухватил Беллу за руку, подтянул к себе, принялся целовать. – Сладкая, сладкая моя мучительница…
Белла засмеялась. Она не чувствовала своего сердца – так быстро оно билось. Взяла в ладони лицо Африкана.
– Какие же глаза у тебя синие… – восхищенно произнесла она. – Ни у кого таких не видела.
– А у твоего жениха какие глаза?
– Какого цвета глаза у Тимура? – Белла задумалась. – Не помню. Честное слово, не помню! – удивленно, расстроенно воскликнула она.
– Ладно. Вари свою кашу. Из твоих рук приму даже яд…
Белла потом смотрела, как Африкан ест овсянку. Он раньше никогда не ел того, что она готовила. А теперь… Правда, как дикий зверь – наконец смирился, принял пищу из ее рук… «Как же он меня волнует… Я влюбилась. Все. Я потеряла голову. Ох, какая же я плохая!»
– Собирайся, пойдем в твой музей. Вот видишь, как я тебя слушаюсь! – буркнул Африкан, отодвинув от себя пустую тарелку.
– Ура! – Белла побежала в комнату, быстро натянула на себя джинсы, футболку светло-бежевого цвета…
– Это ужасно, – поморщился Африкан, который вошел в комнату следом. – Это преступление против человечности!
– Что? Что именно?!
– Надо тебе купить что-нибудь. Приличное.
– Да? – обрадовалась, мгновенно загорелась Белла. – Я даже знаю что… – Она сбегала в свою комнату за журналом, села к Африкану на колени, раскрыла журнал – на развороте была девушка в легком шифоновом платье, короткой кожаной куртке и сандалиях с узкими ремешками, на шпильке. Этот журнал дала Лара… – Вот это хочу! – Она ткнула пальчиком в страницу. – Чтобы так же все было. Вот, смотри, тут названия магазинов и сколько стоит… Даже думать не надо!
– Вот это влип… – растерянно пробормотал Африкан, разглядывая картинку в журнале. Только сейчас он осознал, что придется таскаться по бутикам, мучительно выбирать что-то, платить бешеные деньги… Но было так приятно делать Беллу счастливой! – Ладно, будь по-твоему, – вздохнул он.
Они вышли из дома, Африкан поймал машину поприличнее… В первый раз он пожалел о том, что у него
