Вся ее семья в данный момент объединилась за обеденным столом – запеченная курица, картошка, от которой шел пар, миска с зеленым луком, другая миска – с квашеной капустой...
– Катенька, а мы только что сели... – растерянно произнесла Алевтина Викторовна. – Может, покушаешь вместе с нами?
– Некогда... Мика, я же сказала – собирайся!
– Отнесла деньги? – сурово спросила баба Лиза. – Как там Митенька?
– Урод он, твой Митенька! – не владея собой, завопила Катя. – Старый алкоголик!
Тетки испуганно переглянулись. Никто при Елизавете Прокофьевне не смел плохо отзываться о ее сыне.
– Что смотрите? – рявкнула Катя. – Тоже мне, клуши... Всю жизнь в старых девах просидели, теперь с курицей сублимируете!
– Катя, Катя... – ошеломленно залепетала Алевтина Викторовна. – Разве так можно?
– Мика, быстрее!
– Что такое – «сублимируете»? – прошептала тетя Нина тете Даше.
Сын, недовольно хмурясь, побежал в коридор – одеваться.
Через пять минут они были уже в такси и ехали в центр.
В центре Москвы их никто бы не нашел.
Вышли у памятника Пушкину, побрели вниз по Тверской. Первое время Катя то и дело оглядывалась, а потом успокоилась – поблизости не было ни Германа, ни Нелли. Лишь толпа праздных, веселых прохожих и яркие огни главной улицы.
– Ма, мы куда? – наконец хмуро спросил Мика.
– Сейчас немного прогуляемся, а потом поедем к Фаине. Или к Зое, – сдержанно ответила она.
– Эта тетка опять за нами гонится? Ну, та, рыжая...
– Никто за нами не гонится! – рассердилась Катя. – Просто надо же время от времени гулять!
Мика пожал плечами. Он явно не поверил объяснению матери.
«Я веду себя точно идиотка... – лихорадочно думала Катя. – Куда-то срываюсь, бегу... Надо было остаться у матери!»
Но ею владел все тот же необъяснимый, иррациональный страх: словно Нелли с Германом могли настигнуть ее сына в любой момент, и никакие двери и запоры не смогли бы противостоять их жажде мести. Теперь, когда эти люди знали адреса ее родных... «Наверное, стоит пойти в милицию... – метались в голове Кати отчаянные мысли. – Но что я там скажу? У меня ни доказательств нет, ничего... Да и кто поверит мне? Я сама выгляжу, как ненормальная...»
– Ма, ты чего? – потянул ее за рукав Мика.
Катя повернулась к нему – и наткнулась на тот же холодный и осуждающий взгляд. Похоже, никогда ей не забыть Григория Ганина...
– Ничего, все в порядке, – попыталась она взять себя в руки. – Хочешь в кафе?
– Хочу! – моментально обрадовался сын. Мама не слишком часто устраивала ему подобные праздники – говорила, что ничего хорошего в общественном питании нет, а особенно неполезно оно детям.
Они зашли в ближайшее кафе.
Мика потребовал себе шоколадный коктейль и кучу соблазнительных пирожных. Катя же не смогла прикоснуться к еде. Пока сын уничтожал пирожные и одновременно глазел на экран огромного телевизора, она достала из кармана сотовый телефон.
Первый звонок – Фаине.
– Алло! – не сразу отозвалась та. – Катя, ты? Перезвони позже, мне сейчас некогда!
– Позже я не смогу, – запротестовала Катя. – У меня к тебе срочное дело...
– Катя, я развожусь с Глебом! – нервно закричала, перебив ее, Фаина. – В данный момент я пытаюсь выгнать его из дома...
– Что? – изумилась Катя.
– Что слышала! Он, гад, сейчас в ванной заперся, никак не могу его оттуда вытащить... – сообщила она и тут же крикнула куда-то в сторону: – Глеб, выходи! Ты этим ничего не изменишь! Глеб, я тебя ненавижу!..
Катя осторожно нажала на кнопку отбоя.
Потом набрала номер Зои.
– Катенька, ты? – шепотом отозвалась Зоя. – Господи, какое счастье... Я прямо не знаю, что мне сейчас делать...
– А что случилось? – дрогнувшим голосом спросила Катя.
– Личутин! Личутин сейчас ходит под окнами! Катя, мне страшно!
– Ты уверена, что это он? Темно же...
– Да он же! – взвизгнула Зоя. – Я за ним в бинокль наблюдаю! Послушай, он хочет меня с ума свести...
