нимб... Она была пухленькая и нестерпимо хорошенькая.
Грозный милиционер сглотнул, отчего кадык на его шее заходил вверх-вниз. Он уставился на Зою совершенно зверскими, какими-то сумасшедшими глазами. «Сейчас нас всех заберут в отделение... – с тоской подумала Катя. – Вон он как смотрит!»
Пауза тянулась бесконечно долго.
– Ну, что делать будем, Палыч? – наконец нетерпеливо спросил второй милиционер первого.
– А? – очнулся тот. – Что?
– Я говорю, что делать будем?
– Ничего не будем, – ответил грозный Палыч. – Ты же видишь: семейное дело. Обычный скандал.
– Ничего себе – обычный скандал! – возмутился Личутин. – Меня, можно сказать, чуть жизни не лишили... Вы обязаны завести дело на этих бандиток! Они ворвались ко мне, связали и собрались пытать вот этим самым... – он затряс в воздухе открывалкой.
– А вот свидетели утверждают, что это вы жестоко издевались над бывшей женой, – сурово произнес Палыч.
– Я? Да я ей только по телефону звонил!
– Значит, телефонное хулиганство, – констатировал второй милиционер. – Забираем его, Палыч? Должен же кто-то бедную женщину защитить...
– Должен, – мужественно согласился тот, не отрывая от Зои сумасшедшего взгляда.
– Пожалуйста, не забирайте его! – вдруг спохватилась Зоя, вытирая слезы. – В общем, ничего плохого он мне не делал, только... только пугал. Вы просто скажите ему, чтобы он меня больше не преследовал – и все. Пожалуйста!
В комнату протиснулась Анфиса Терентьевна – бабушка – божий одуванчик. Тряся головой, нетерпеливо оглядела комнату.
– Что, живой? – с облегчением всплеснула она руками, упершись взглядом в своего соседа. – А я уж было подумала – того...
– Что – «того»? Что – «того»?! – истерично завизжал Личутин. – Я еще жив! А в этом мире справедливости не было, нет и не будет...
«Бессмысленная, пустая жизнь... – на следующее утро думала Катя. – Напились какой-то дряни и поехали вершить правосудие. Слава богу, что никто не пострадал!» В глубине души у нее были серьезные подозрения – ей показалось, что Фаина действительно собиралась каким-то образом использовать консервный нож против Личутина.
Катя заставила себя встать. Она выпила таблетку от головной боли, взяла в руки коня и принялась методичными движениями ошкуривать его. Деревянная поверхность должна быть гладкой, нежной, бархатистой на ощупь...
«Бессмысленная, пустая жизнь... Занимаюсь какой-то ерундой... – преследовала ее одна и та же мысль. – Я готова заниматься чем угодно, только не собственным сыном. Естественно, что он без ума от Ганина. Тот говорит с Микой, играет... Им интересно друг с другом... – Катя отставила от себя деревянную фигурку, потерла виски. – А я – женщина, и я ничего не знаю про оружие, танки, технику, роботов. Я считаю скучными компьютерные игры и я не умею собирать железнодорожные макеты... Но ведь есть еще столько занимательного – того, что знаю только я! Мика просил меня пару раз научить его вырезать из дерева, а я ему отказала. Боялась, что он может порезаться. Нет, нельзя всего бояться! Я становлюсь похожей на своих теток, которые всю жизнь страшились всего и вся, а в результате лишились чего-то самого главного – того, что не дается без риска...»
Решение пришло неожиданно – пора забрать у Ганина сына. Они с Микой нужны друг другу. А Ганин... Что ж, пусть иногда встречается с сыном.
Катя быстро собралась и, поймав такси, отправилась к Ганину.
Было довольно холодно, и светило яркое солнце.
На газонах цвели алые тюльпаны.
Голова у Кати болеть перестала, хотя сердце продолжало щемить от тоски... От какого-то нехорошего предчувствия.
Она позвонила в квартиру по переговорному устройству, но ей никто не ответил. Тогда Катя по сотовому набрала номер Ганина.
– Привет, вы где? Это я, Катя...
– Я узнал, – отозвался тот. На фоне его голоса что-то шумело, раздавались еще какие-то голоса. – Мы с Микой в супермаркете. Таком большом, на соседней улице...
– А, видела! – обрадовалась она. – Я сейчас к вам подойду...
И Катя торопливо зашагала к супермаркету.
В магазине было много людей. Они сновали во все стороны с тележками, и в первый момент Катя растерялась – как же найти здесь Ганина с сыном? Но потом увидела их – они стояли возле огромных аквариумов с живой рыбой и серьезно разговаривали о чем-то, тыча пальцами в стекло.
Катя уже хотела идти к ним, но потом ее словно остановило что-то, и она из-за стеллажей стала наблюдать за ними.
Свет дробился, проникая сквозь зеленовато-желтое стекло аквариума, и в нем медленно плыли блестящие карпы – словно тени на солнце. А рядом с ними сновали узкие стерляди. Была там и форель, и еще какие-то рыбы... А в самом крайнем аквариуме копошились живые раки.
Мика вдруг засмеялся – Катя издалека увидела его веселую гримасу. Потом он потянул Ганина за рукав, указал ему на что-то. Ганин тоже засмеялся.
