– А что за дело, если не секрет?
– Это касается моего отца, – отвернувшись, ответила Агния. – Лучше не спрашивай.
– Хорошо, – покладисто кивнул он. – Не буду. Иди.
– Спасибо, что довез… – Агния посмотрела Григорию в глаза. И в его глазах поймала воспоминание
Откуда у нее была такая уверенность – что рядом с этим человеком ей не грозит опасность, Агния не знала. Интуиция – на уровне животных инстинктов… И вообще серьезные ошибки люди, если не дураки, совершают только в юности. А Григорий Харитонов дураком не выглядел.
…Агния вошла в подъезд (домофон был сломан), поднялась на нужный этаж, нажала кнопку звонка. Как ни странно, она почти не волновалась – так ей хотелось во всем разобраться.
Дверь распахнулась – на пороге стоял юноша, почти мальчик. Высокий и такой худой, что вся одежда на нем болталась, точно на вешалке. Красивая голова, пепельные густые волосы, правильные черты лица, глаза – такие яркие, живые, ясные, добрые, что Агния не смогла не улыбнуться:
– Здравствуйте! Я к Кире. Мы с ней сегодня договаривались…
– Агния? Привет! – Парень вдруг шагнул к ней и обнял.
– Илюша, кто там? – в глубине квартиры раздался знакомый голос давешней женщины, Киры.
– Мама, Агния пришла! Агния, проходи, пожалуйста. Я тебя целый день жду.
«Мама?! Так это он, этот ребенок? Это мой брат?..»
Бедная квартирка, душный влажный воздух, старая мебель. И этот мальчик – нежный и хрупкий, точно цветок…
– Раздевайся… – Илья помог ей снять пальто. – Знаешь, все представлял, как мы с тобой встретимся. Я думал, ты взрослая, такая солидная тетенька… А ты!..
– А я думала, что ты ребенок. Совсем маленький. Младенчик. А тут взрослый дядя… Сколько же тебе лет?
– Семнадцать. Мама, на стол уже накрывать? – баритоном, перемежающимся с фальцетом, крикнул Илюша.
– Погоди, у меня не все готово… Агния, вы располагайтесь, я сейчас… а то у меня картошка сгорит, простите!
– Ничего-ничего… – отозвалась Агния. Они стояли с Ильей посреди комнаты, на вытертом, с проплешинами, ковре, и с любопытством разглядывали друг друга.
– Ты светлая… Не похожа на меня!
– Я такая же, как ты. Это краска для волос! Если бы ты меня неделей раньше видел… Повернись. Что же ты такой худой?
– Я болел, – с удовольствием ответил Илья. – Очень долго болел. Думали – умру.
– Илья, прекрати! – истерично крикнула с кухни Кира. – Ни слова о смерти в этом доме… Никогда!
– Ты потрясающе красивая, – серьезно сказал Илья, разглядывая Агнию. – Супер. Фотомодель. Я горжусь, что ты такая… что у меня именно такая старшая сестра.
У Агнии сжалось сердце. Этот юноша – даже не юноша, мальчик – говорил так искренне, так простодушно… И эта его болезненная худоба, почти прозрачность… Как отец мог оставить его? Ну Киру-то ладно, а его, его, этого ребенка, как он мог оставить?!
Стараясь побороть подступившие к горлу слезы, Агния принялась оглядываться, стараясь уцепиться взглядом хоть за что-то, лишь бы не расплакаться. Книги, учебники.
– А это что? «Начала теоретической физики», «Физика сплошных сред»… «Квантовая радиофизика»! О, сколько книг по физике! Твои? – спросила Агния.
– Да. Я в Бауманский хочу поступить! – радостно, с гордостью сообщил Илья.
– Ты молодец! – с энтузиазмом, страстно (даже почти свирепо) воскликнула Агния. Что-то давнишнее, почти забытое шевельнулось в душе. Много лет назад она вот точно так же восхищалась талантливыми детьми. И то же самое пожелание родилось в ее душе, то пожелание, которое она когда-то посылала мысленно всем своим воспитанникам: «Учись! Пробивайся! Ты сможешь! Лети!»
В это мгновение она вдруг и очень легко окончательно приняла своего брата.
– А вот и ужин… – В комнату с дымящейся сковородкой вошла Кира. – Илюша, ставь тарелки. У меня вино есть. Агния, вы пьете вино?
– Пью.
– Илюша, бокалы тоже доставай… Ах, я не думала, что вы такой нормальной окажетесь, что вы согласитесь прийти, Агния!
– Да как же мне не прийти к своему брату! – мрачно воскликнула Агния. – Такому хорошему… Дети ни в чем не виноваты, никогда!
И это тоже в ней было от прежней профессии – защищать, принимать полностью всех детей. Даже когда защищать их вроде бы и не следовало.
– Прошу, садитесь. Вы слишком добрая, Агния. Эти дети… своих у вас нет? Нет, я так и думала… Все нервы они вымотают. Не виноваты… Куда с его здоровьем учиться? Да еще в Бауманке…
– Мама, я уже здоров! – недовольно произнес Илья.
– Да прям… Сидел бы дома. Ты не представляешь, какие там нагрузки!
– Я не хочу сидеть дома. Это не жизнь! Зачем такое существование… Если Бог, ну, или судьба там, дали мне шанс – почему я должен торчать дома, как овощ?
– Господи, Илюша, я уже вся седая с тобой стала… У меня волосы тоже крашеные. – Кира подала Агнии тарелку с жареной картошкой. – Он мальчик способный, Агния. Но так себя изнурять…
– Чем ты болел? – спросила Агния.
Илья спокойно произнес свой диагноз, от которого у Агнии похолодело сердце.
– …но это ничего, у меня уже ремиссия. Прогноз самый благоприятный! – тут же с усмешкой, торопливо добавил он.
– Да. А сколько я натерпелась… Сколько лет по больницам… Донора костного мозга сколько искали… Я как донор не подходила! Он же лысый весь был, от химиотерапии! Это сейчас кудри отросли. Потом донора нашли…
– Отец мог быть донором. Я могла бы! Мы же родственники все! – с тоской воскликнула Агния.
– Так я ходила к Борису… А толку! – Кира махнула рукой, высморкалась в платок. Агнии продолжения не требовалось – она все поняла. Кира махом выпила бокал вина, раскраснелась. – Илюша в школе не учился почти, все по больницам. И я с ним. Все накопления уходили на него. Конечно, у нас медицина бесплатная, и детей лечат… и доктора все хорошие… и благотворительные организации всякие помогали… Но денег все равно много надо было.
– Отец не давал? – быстро спросила Агния.
– Нет. Я, конечно, могла в суд подать, генетическую экспертизу – чтобы, значит, Илюшу его законным сыном признали… Но разве с Борисом можно связываться? У него все схвачено.
– Он что, считал, что Илья – не его сын?
– Он считал, что я не имела права рожать. Он не хотел ребенка. А раз я против его воли поступила, родила – значит, должна быть наказана. Типа – я сама свою судьбу выбрала! – с обидой воскликнула Кира. – И все на мне… А я ведь не старая, сорок один мне всего…
– Сколько?! Впрочем, не важно… Но, говорите, Илья уже здоров? – нахмурившись, спросила Агния.
– Здоров-здоров! – весело произнес Илья, руками забрасывая в рот дольки жареного картофеля. – И деньги нам не нужны. Зря ты, мам, к отцу ходила… Я сам справлюсь.
– Как же… – плаксиво отозвалась Кира. – На репетиторов сколько потребуется… А весной он мог бы на курсы поступить.
– Не нужны мне курсы, не нужны репетиторы! – раздраженно отозвался Илья. – Я все выучил.
– Ты физику выучил, а русский язык? А ЕГЭ эти треклятые скоро сдавать?! Я, конечно, книг ему накупила, и в Интернете он лазит, но… Я, конечно, против того, чтобы Илюша учился, но если он не поступит… Я же мать, у меня кровью сердце за него обливается!
Постепенно Агния вникала в жизнь этих двух людей – Киры и Ильи. Она хорошо знала характер своего отца и сразу поняла, почему тот не дал Кире ни копейки – ни на лечение сына, ни на его учебу… Если что
