в Финансовую академию. Они были однокурсниками.
Вика об этом даже не подозревала. Не подозревала о том, что прошлое ее мужа и его секретарши прочно сплетено. Не то чтобы от Виктории Павловны скрывали это, нет...
Просто сама Виктория Павловна никогда не интересовалась этим. Ха, станет она интересоваться жизнью какой-то секретарши! Впрочем, как и жизнью мужа...
Но если б знала, то, наверное, удивилась бы – как Эмма, одна из лучших выпускниц академии, стала обычной персональной помощницей. Ведь для такой работы высшее образование не нужно! То есть, конечно, нужно, но как же амбиции?.. Она, Эмма, могла сама стать такой, как Андрей. Начальницей. Хозяйкой своей фирмы. Ей подавали бы авто с персональным водителем, а она мчалась бы на какое-нибудь ответственное совещание... И у нее самой была бы свора персональных помощниц, которые с блокнотиками наготове ловили бы каждое ее слово!
Конечно, можно возразить – есть люди, которые великолепно учатся, старательны и прилежны, но потом, покинув стены альма-матер, не в состоянии сделать карьеру. Так сказать, исполнители, а вовсе не творцы... Не факт, что они потом станут руководителями.
Но Эмма про себя не могла так сказать. Она чувствовала свои возможности, свои силы. Их было много. Она стала бы такой, как Андрей. И даже пошла бы дальше его.
Легко управляла бы потоками денег и людей, идеи превращала бы в реальность. Это ей не раз говорил тот же самый Вовка Семенов, их с Андреем однокурсник... Но – нет.
Потому что тогда бы она не смогла видеть Андрея каждый день.
А так, в роли персональной помощницы, ей было позволено практически все. Она была в курсе желаний своего начальника, следила за сменой его настроений, помогала ему, напоминала о текущих делах, планировала распорядок дня, знала все о его личной жизни.
Если подумать, то Эмма в нынешнем своем положении была для Андрея больше, чем жена.
Единственным минусом было то, что Андрей запретил Эмме обращаться к нему на «ты». А еще – напоминать о прошлом. И не провоцировать его на поползновения. Никакой близости! Только на этих условиях он был согласен видеть возле себя Эмму.
Вот так получилось, что Эмма стала его персональной помощницей. И получила возможность быть все время рядом с ним.
Она умерла бы, если бы не видела его каждый день. Его глаза, руки, волосы, усмешку... Не слышала бы его мягкого, чуть хрипловатого голоса. А какой он был интеллигентный, порядочный человек – просто поразительно!
Эмме доставляло неизъяснимое наслаждение выполнять его просьбы, заботиться о тех мелочах, которые значительно облегчали ему жизнь. Ведь это именно она покупала ему рубашки, договаривалась с парикмахером, как постричь Андрея, подбирала запонки и ботинки, ругалась с портным (у Андрея была нестандартная фигура, ничего готового он носить не мог).
Даже больше того – это она, Эмма, незаметно и ненавязчиво вела Андрея по лабиринтам бизнеса, не давая ему попасть на рога к Минотавру, выражаясь высоким слогом (то есть не разориться).
И она отдала бы все, чтобы он снова назвал ее любимой – как тогда, в далекой-далекой юности. Отдала бы все за один поцелуй...
Вика открыла шкаф, и на нее вывалился целый ворох одежды с еще не оторванными ярлычками.
– И где же это дурацкое платье... Куда его Нюра засунула?!
Она открыла другой шкаф, и на нее вывалилась очередная лавина одежды. С грохотом попадали на пол нераспечатанные коробки с обувью.
– Вика, я же сказал – вовсе необязательно тебе идти на этот вечер... – крикнул из соседней комнаты Андрей.
Вика ничего не ответила. Она рылась в ворохе одежды и злилась, злилась, злилась...
Она прекрасно помнила, как покупала каждую вещь, как нервничала, разговаривая с тупыми продавщицами, как уставала в примерочных, как изнывала в салоне авто, сидя рядом с потеющим Славиком, как иногда даже на своих двоих мчалась в следующий магазин – чтобы найти наконец то, без чего она жить не могла. Как Эмма вылавливала ее и тащила домой, как приходилось хитрить, чтобы в очередной раз сбежать от этой стервы с пучком, и прочие злоключения.
Вот, например, жемчужно-серый костюм для выхода... Вика очень долго его искала! Именно такой – чуть приталенного силуэта, со струящейся юбкой, узкими плечами и глубоким декольте. Нашла. И что? Он висит теперь в шкафу, ни разу не надетый.
А эта черная шелковая блузка от французского дома моды, а эти три кофточки от итальянского дизайнера – красная с белым, голубая и оранжевая. Гм, с оранжевой, пожалуй, перебор...
Тонны тряпок и туфелек, которые почему-то валяются без дела!
Почему так происходит?
– Нюра!!!
В гардеробную вбежала, запыхавшись, домработница.
– Виктория Пална, звали?
– Нюра, куда вы дели то платье?
– Какое?
– То, которое я купила последним! – сурово спросила Вика.
– Последним? Да вот же оно! – Нюра встала на цыпочки и, с трудом раздвинув вешалки с одеждой, вытащила на свет божий светло-зеленый сарафан с желтым палантином.
– Это не то! Мне нужно другое... Красное с коричневым!
Пыхтя, Нюра достала коричневую юбку и красный пиджак.
– Оно? – радостно спросила Нюра.
Вика едва не расплакалась. А потом вдруг увидела свое платье – оно висело в глубине гардеробной, за отдельным рядом черных брюк, коих было не менее сорока. Или даже больше. (Но черные брюки – вещь необходимая, одной парой, разумеется, не обойдешься!)
– Все, Нюра, идите. Спасибо.
Нюра вздохнула с явным облегчением и шустро засеменила к выходу.
– Нюра!
– А?..
– Нюра, вы забыли платье. Его надо погладить. Я же не могу пойти в мятом!
– А-а!..
Андрей, уже полностью готовый к выходу, в своем кабинете пытался играть на саксофоне. Перед ним на пюпитре лежал открытый на первых страницах самоучитель. По опыту он знал – жена собиралась не менее трех часов.
В углу стоял чугунный медведь, ее недавний подарок. У Андрея этот медведь вызывал оторопь каждый раз, стоило ему только взглянуть на это чугунное чудо, но ни слова упрека он жене не сказал. Наоборот, даже поблагодарил, натужно изобразив восхищение. Огорчать человека с суицидальными наклонностями – слишком жестоко. «Ничего, положу ее в больницу, выкину это чудовище... Мне ничего для жены не жалко, но сколько лишних трат! А если вспомнить, какие суммы она каждый день выбрасывает на одежду... И ведь не отнимать же у нее карточку!»
Вошла Вика.
– Ты готова? – спросил Андрей, мельком взглянув на жену.
– Да. Ну как? – Она покрутилась на месте.
– Превосходно.
– Да ты не рассмотрел толком...
Андрей произнес безапелляционно:
– Вика, я и так знаю, что ты у меня красавица... Да, кстати, раз уж ты решилась идти, то не вздумай болтать с мадам Чертковой. Та еще сплетница...
– Ты боишься, что я разболтаю ей какие-нибудь семейные тайны?
Андрей с преувеличенной веселостью воскликнул:
– Нет, ну что ты... Тем более что у нас нет никаких тайн! Дело в другом – у Черткова неприятности, я
