– Уже сегодня...
– Ну да, мы встретимся сегодня? – быстро поправился он.
– Нет.
– Тогда завтра?
«Не буду ему ничего говорить. Скоро все пройдет, скоро все совсем пройдет... это эйфория».
– Не провожайте, мне всего два шага...
– Если ты опять оттолкнешь меня, я умру.
– Что-то вы слишком часто умираете...
– Желание умереть борется во мне с желанием еще раз увидеть тебя. Первое может стать сильнее второго...
– Не надо. Я бы не хотела, чтобы вы умерли.
– Правда?!
Он совершенно превратно истолковал мои слова, но разубеждать я его не стала.
...Я была уже другой, когда вернулась домой. Тетушка дрыхла сном младенца, опять на моей кровати. Наверное, она ждала меня, но так и не дождалась. На следующее утро я убедила ее, что вернулась домой рано, просто не захотела ее будить.
– Разве? – растерянно произнесла она. – Но я как будто... надо заканчивать с этими ночными прогулками!
Днем я столкнулась в коридоре с Глебом.
– Оленька! – Он выглядел так, словно у него болела голова. – Я искал... нигде нет.
– Чего нет?
– Ну... того, что мы с тобой искали в прошлый раз. Точно нет!
– Ни котенка, ни медальона?
Он быстро закивал.
– Мама, наверное, точно отдала их...
– Ну и ладно, ну и ничего... – пробормотала я, мне вдруг стало очень холодно. «Не могла она отдать... Ник украл! Потому что это бесценное сокровище...»
Я взяла себя в руки и ничего не стала рассказывать Нику, по себе знала, как невыносимо грустно бывает, когда теряешь что-нибудь ценное, во всех отношениях ценное. Пусть он лучше не знает.
– Это были папкины вещи? – почему-то спросил он.
– Папкины, папкины...
– Оль, а я теперь князь? Мы с Глебом решили поменять фамилии... как ты думаешь, маме бы это не понравилось?
– Ей бы все понравилось...
Тетушка ушла, а я, воспользовавшись ее отсутствием, тщательно оделась и накрасилась. Я продолжала чувствовать себя странно, как будто превратилась в другого человека, я была полна мрачной решительности. «Она спасла меня, – я все время думала об Инессе. – Она спасла меня от меня самой. Будь я проклята, если я не...»
Наверное, и окружающие видели меня другой, потому что швейцар у гостиницы беспрепятственно пропустил меня внутрь и даже как будто не узнал... Я прошла в бар и заняла удобную позицию. Меня пугало только одно – то, что Виргиний мог почувствовать издалека мою решительность и не появиться здесь.
Я сидела в баре часа полтора за неизменной чашкой кофе, и у меня уже возникло несколько вариантов того, как я выбиваю из Виргиния настоящий адрес Ника, как беру этого любителя толстых женщин в заложники, как пытаю его, как я еду в Америку...
В этот момент в гостиничном холле появился человек, которого я вовсе не ожидала видеть, человек, который, по моим предположениям, должен быть уже за тридевять земель отсюда, человек, который...
– Ник! – крикнула я, бармен за стойкой едва не выронил из рук стакан.
Сомнение и недовольство отразились на лице человека-призрака – он даже как будто хотел убежать, но потом решительно направился в мою сторону.
– А, Ольга! – холодным, деловым тоном произнес он. – Какими судьбами?
Он по-прежнему был невероятно красив, в джинсе от Леви Страуса, и каждое его движение поражало стремительной и изнеженной кошачьей пластикой. Немудрено, что Инесса совсем потеряла голову... «Котенок здесь! – мелькнула у меня в голове радостная мысль. – И я заставлю Ника вернуть то, что принадлежит Борису и Глебу!»
Он сел рядом со мной и тоже заказал чашку кофе. Дольше десяти минут он задерживаться здесь не собирается – поняла я.
– Виргиний сказал, что ты уже уехал.
– Виргиний почти не солгал – мыслями я уже далеко отсюда. Да, считай, я уже уехал. Что тебе? Он говорил, что появились еще какие-то родственники...
– Да, у старика Ивашова, оказывается, были здесь близкие родственники, – спокойно произнесла я. –
