Филя Ревякин протянул ему очищенное яйцо, но Сергей отстранил его руку.
– После первой и второй перерывчик небольшой... – добродушно загудел Усатов. – Так, Сергей Викторович?..
– Истинно так! – усмехнулся Козырев. И таким же образом залил в себя второй стакан. «И кому нужно, чтобы я хорошим был? Да никому! Имею право – что хочу, то и делаю!»
– У меня как теща огород удобряет? – начал Усатов. – Она, значит, в рыбном за копейки берет некондицию – ну, то, что уже продавать нельзя, и даже кошки жрать не будут, а потом в тазу, на участке уже, смешивает с сахаром и опилками. Получается очень эффективное биоорганическое удобрение. Все так и прет из земли! Соседи, правда, ругаются. Даже в суд собирались подать...
– Зачем – в суд? – удивился Филя Ревякин.
– Ну как – тухлой рыбой же воняет! – захохотал Усатов.
Ревякин тоже захохотал.
– А я вот что в одном журнале прочитал, – улыбнулся Сергей. – Один мужик изобрел устройство, которым заклепки хорошо срезать. Это ведь непросто сделать – ведь надо при этом не задеть основной металл...
– И чего?..
– Заклепку, как известно, срезать трудно, – с оживлением продолжил Сергей. – Особенно если она едва возвышается... Так вот, мужик изобрел устройство – рычаг специальный, в виде буквы «П», с приводом от пневматического или гидравлического цилиндра...
– Голова! – уважительно произнес Усатов. – Слышь, Сергей Викторович, а ты ведь сам можешь чего- нибудь изобрести, даже еще чего похлеще!
– Могу! – серьезно кивнул Сергей. – Я все могу.
У него и в самом деле возникла уверенность, что он все умеет и все может – стоит только захотеть. Он профессионал, он настоящий мастер... Им должны гордиться!
Они выпили одну бутылку, потом начали вторую. Говорили, перебивая друг друга, хохотали... Ревякин, как самый молодой и неопытный, скоро уснул прямо за столом, и Сергей с Усатовым аккуратно отнесли его на топчан.
– У меня, понимаешь, теща... – гудел Усатов. – Но грибы у нее мировецкие! Она их, знаешь, как солит, рыжики то есть?..
Сергей благосклонно выслушал его историю про тещины грибы, потом снова стал рассказывать о том, что еще можно усовершенствовать в слесарном деле.
– У меня ж отец тут работал, инженером...
– Инженером? Сергей Викторович, а ты ведь тоже мог бы инженером... Запросто! И без всякого образования...
Усатов ко всем подлизывался по поводу и без повода – Сергей это знал, но сейчас ему казалось, что Усатов говорит с ним искренне. Они допили вторую бутылку и, поддерживая друг друга, побрели к дыре в заборе.
– А Филя как? – едва ворочая языком, прогудел Усатов.
– Ничего с ним не будет... Проспится к утру. Сейчас вон тепло, как летом! – успокоил его Сергей.
Он не помнил, как дошел до дома, как уснул. Не чувствовал боли в сожженной под солнцем спине – не чувствовал ничего. Словно получил инъекцию наркоза, который заставил его забыть о муках душевных и физических.
Проснулся Сергей в шестом часу все в том же странном бесчувственном состоянии и быстро опохмелился (он был человеком предусмотрительным, поэтому под половицами была припрятана чекушечка...)
Стало немного легче.
Вечером все должно было повториться – главное, к тому времени надо было достать где-то денег...
Он побрился, спустился с крыльца – и вдруг увидел за забором Розу.
– Привет... – обрадовался Козырев. – Ты что здесь делаешь?
– Ничего, – сказала она. – Вот решила выйти, воздухом подышать...
– А муж где? В Москве?
– Я его бросила! – весело засмеялась она. – Другого найду!
– Умница моя, – ласково сказал Козырев. – Тогда я на тебе женюсь. Обещаю!
– Перестань, Сережка! – опять засмеялась она.
– У тебя деньги есть? Хотя бы полтинник? – спохватился он.
– Есть, – она полезла в крошечную сумочку. – На. Только, пожалуйста, не пей.
– Вот те крест! – поклялся он. – Мне просто долг отдать надо... Ладно, пока!
– Пока.
И он пошел к заводу.
«Господи, какая она красивая... – машинально подумал он. – Она ж не была такой красивой... Или была?» Сергей оглянулся – но Роза уже скрылась из виду.
