на такси. Нам обеим надо согреться поскорее, иначе простудимся.
– Хорошо, – покорно согласилась она. – В самом деле, какая разница!
И мы поймали первую попавшуюся машину. Начинались сумерки. Мы сидели рядом, и я все смотрела на Веру. А вдруг, а вдруг?.. Мне не хотелось думать о том, что я тащу к себе домой совершенно чужую женщину.
– А у вас... – нарушила молчание она.
– Что?
– А у вас я никого не стесню?
– Нет. Весь вечер я одна.
– А потом?
– Потом придет мой жених – он работает допоздна...
– Жених... – Вера чуть улыбнулась. – Это здорово.
– Очень! У нас свадьба в конце января, – с тщательно скрываемой гордостью произнесла я. Потом спохватилась – а вдруг у Веры никого нет, и эта гордость уязвит ее. Она же сказала, что одинока...
– Тогда я, кажется, поняла, в чем дело, – продолжая улыбаться, сказала она.
– В чем?
– Когда вы начали искать отца?
– Да не так давно... – ответила я в замешательстве. – Я уж и не помню! Два-три месяца назад, а что?
– Все очень просто – вы, Лиза, решили создать свою семью и невольно задумались о прошлом. У вашего будущего ребенка будет отец, но своего вы не знали...
– Ну, о ребенке еще рано говорить... – смутилась я. – Мы пока не собираемся заводить детей.
– Все равно... – мечтательно протянула она. – Семья – это такая вещь... Без прошлого нельзя думать о будущем. Поэтому вы и стали искать своего отца – потому что ваша жизнь начала меняться.
– Может быть...
Наконец доехали до моего дома. Пересекли небольшой сквер, свернули в темную арку, зашли во двор.
В моей небольшой передней нам показалось неожиданно тесно вдвоем. Бормоча что-то принужденно- веселое, Вера стащила с себя свою неуклюжую овечью шубу, стала разматывать платок. Сапоги на ней были старые, советского образца – в таких сейчас только старухи ходят...
– Вот тапочки... – предложила я.
– О, мой размер! – засмеялась она.
Я тоже переобулась, и мы с Верой вдруг оказались одного роста.
– Мы как будто похожи, – стесняясь, произнесла она, словно стремясь оправдать свое появление в моем доме. Мне вдруг стало нестерпимо ее жаль – за этот извиняющийся тон, за безобразные сапоги...
– Да-да! – торопливо согласилась я и зажгла два больших светильника по обеим сторонам большого зеркала, которое висело в дальнем конце коридора. Яркий золотой свет ослепил.
– Сколько вам лет, Вера?
– Тридцать шесть...
– Мне двадцать девять.
Мы встали рядом перед зеркалом – одного роста, одного типа телосложения. Кажется, мы с ней действительно похожи. Она, как и я, была тонкой и миниатюрной. Волосы у нее были светлые, негустые, коротко стриженные, без всякого намека на укладку.
– Какая у вас красивая прическа, Лиза, – прошептала она. – Я, пожалуй, сделаю себе такую же. Это дорого стоит?
– Не так уж... я дам телефон своего мастера, – завороженно ответила я. Оказывается, мои глаза были такими же большими, как и у нее. Она не красилась, и оттого взгляд ее казался чересчур светлым и размытым, словно акварельный набросок.
– Как интересно! – удивленно произнесла Вера, тоже, видимо, сравнивая. – Определенно есть что-то общее... Ах, Лиза, будет здорово, если мы окажемся сестрами!
– Секунду... – Я схватила с полки свою косметичку, повернула Верино лицо к свету. Она совершенно не сопротивлялась – стояла покорно, точно овечка.
Я подвела ей веки, тем же карандашом чуть коснулась бровей, придавая привычный контур – тот самый, который делала себе я, коричневой тушью осторожно накрасила ресницы. Теперь бледные, светло- бежевые, прозрачные румяна на скулы, кисточкой – блеск для губ...
– Если бы вы увидели меня года полтора назад, – пробормотала я, трудясь над Вериным лицом, – то ни за что не узнали бы, вам даже в голову не пришла бы мысль, что мы сестры... У меня были длинные- длинные рыжие волосы, и вообще...
– Длинные рыжие волосы? – с любопытством переспросила она, моргая накрашенными ресницами. – Да, представить трудно...
Я взлохматила ей волосы, пальцами пытаясь придать им ту же форму, что и у меня.
