Потом вернулся, схватил девушку за шиворот, точно котенка, и потащил за собой. Она пыталась сопротивляться, пыталась вырваться, но Эмиль был много сильнее. Выстрелы стали ближе, потом загрохотало где-то в самом здании.
Эмиль тащил Иванку по длинному коридору.
– Отпусти ее! – услышала она, как кричит Крюков. «Пришли… За мной пришли!» – не могла не возликовать Иванка.
Над ухом раздался выстрел. Эмиль стрелял в Крюкова. Иванка все это время пыталась отцепить от себя руки похитителя…
– Володя, убей его! Я не боюсь… убей его! – закричала Иванка. – Стреляй!
Эмиль тряхнул ее, потом выволок наружу, во внутренний дворик. Девушка взглянула на белый снег и заплакала. От волнения, от суматохи она почти не соображала ничего. И тут она увидела Крюкова – лежащего на крыльце здания. Эмиль все-таки ранил его?!
– Отпусти… Отпусти ее! – хрипло закричал Крюков.
– Предатель! – огрызнулся Эмиль. – Ты – предатель…
Он опять выстрелил, потом тряхнул Иванку, подтолкнул ее к снегоходу, стоявшему под елью, в двух шагах:
– Садись… Садись, а то пристрелю его! – заорал Эмиль, продолжая целиться в Крюкова. – Ну!
У Иванки не было выбора.
Она вскарабкалась на заднее сиденье снегохода, Эмиль одним движением пристегнул ее к спинке сиденья каким-то ремнем.
Сам прыгнул спереди и нажал на газ.
Снегоход сорвался с места – только полы длинного черного пальто Эмиля взметнулись по ветру…
Они мчались так быстро, что от страха у Иванки заныл желудок. У нее был опыт катания на снегоходах – как-то перед Новым годом они с Крюковым и Ритой выбрались на них в лес. Иванка тогда свалилась со снегохода, чуть не врезавшись в дерево – управление любой техникой давалось ей с трудом. Именно тогда она на себе ощутила, насколько это опасное дело – скользить на большой скорости по снегу… Еще тогда дала себе зарок – больше в подобных аттракционах не участвовать.
И теперь этот псих Эмиль мчит ее по лесу…
Иванка пошевелилась, пытаясь сесть удобнее, но ремень сковывал ее движения.
– Тихо! Сиди тихо, я сказал! – сквозь рев мотора и свист ветра в ушах услышала Иванка.
«Куда он меня везет? И где Дима?»
Мысль о Гагарине мучила Иванку с того самого момента, как она услышала выстрелы. Дмитрий пришел сюда с Крюковым? Если Дмитрий с Володей, то, может, его тоже ранили? Или…
Снегоход подпрыгивал на ухабах. Иванка изловчилась и попыталась ощупать ремень, которым Эмиль пристегнул ее к сиденью. Нашла замок – кажется, самый простой, защелкивающийся.
Эмиль, видимо почувствовав движение сзади, опять заорал что-то гневное.
«А чего я теряю? – подумала Иванка. – Я ничего не теряю…»
И она дрожащими, замерзшими пальцами попыталась расстегнуть замок. Нажала тут, там… И получилось. Замок щелкнул, ремень разошелся в разные стороны.
Тогда Иванка выдохнула, чуть приподнялась и закрыла обеими ладошками Эмилю глаза.
От неожиданности мужчина нажал на тормоз, повернул руль.
Снегоход перевернулся в воздухе: Иванка полетела в одну сторону, Эмиль в другую.
…Она упала в снег и на миг потеряла сознание – так ее тряхнуло перед тем. Но снег смягчил падение, и, к счастью, она ни обо что не ударилась. Стиснув зубы, Ивана заставила себя подняться. Голова у нее слегка кружилась. Она оглянулась – снегоход лежал на боку, Эмиль – чуть дальше, у дерева. Кровь у Эмиля на лбу. «Может, умер?» – с надеждой подумала Иванка.
И тут мужчина застонал, пошевелился.
– Черт… – Плача от бессильной досады, Иванка побежала вперед, увязая в снегу.
Зимний лес. Солнца не было – такой неприятный, мрачный, серый день…
Вдруг девушка увидела впереди деревянный домик на сваях.
– Помогите! – закричала она. – Помогите!
Обернулась – Эмиль уже стоял, держась за голову.
– Люди-и! – завизжала Иванка. – Кто-нибу-удь!..
Но никто не отозвался.
Иванка выбежала на поляну, посреди которой стоял домик, вскарабкалась по ступеням, толкнула дверь.
И дверь, к ее счастью, поддалась.
Девушка ввалилась внутрь – пусто, холодно, темно… Нашарила на двери железную щеколду, с грохотом задвинула ее.
Некоторое время девушка лежала на полу, пытаясь отдышаться. Потом встала на четвереньки и, держась за деревянную скамью, поднялась на ноги. Сквозь узкие оконца пробивался свет. Иванка огляделась – что-то вроде лесной сторожки, привал для заблудившегося путника. Печка, деревянный стол, скамья у стены… И все.
– Иванка… – раздался снаружи голос Эмиля. – Открой. Помоги мне.
Она заметалась по комнате, пытаясь найти хоть какое-то средство защиты. Вцепилась в тяжелую кочергу – сойдет! Хотя дверь крепкая, щеколда надежная… Просто так в дом этот не ворвешься.
– Иванка…
Она забралась на деревянный стол, выглянула в закопченное окно. Тут высоко, через окно Эмиль в дом не залезет. Панический страх потихоньку стал уходить, уступая место надежде.
Девушка села на скамейку, отдышалась. Сколько прошло времени, она не поняла. Эмиль продолжал ходить снаружи, жалобно звал ее – словно котенок мяукал, просил о чем-то, уговаривал… Но тем неприятней было. Никакой он не котенок, а рысь – ловкая, хитрая, изворотливая… Такому зверю только попадись в когти!
И вдруг Иванка услышала какой-то отдаленный звук. Метнулась уже к другому окну, чуть приоткрыла форточку. Точно – трещал мотор снегохода. Кто-то ехал вслед за ними. А что, если это приятели Эмиля? Или Крюков кого-то успел послать им вдогонку?
Из-за деревьев вынырнул еще один снегоход. Кто там?
Человек был довольно далеко, но Иванка, даже не вглядываясь особо, «угадала» его. Сердцем почувствовала… Он. Это он, ее мужчина. Кто ж еще… Все уйдут, все ее покинут – лишь он один останется, ее надежда и любовь.
– Дима! – закричала Иванка что было сил. – Дима, осторожнее! Тут Эмиль!.. Эмиль рядом…
Но она опоздала, ее предупреждение не помогло. В следующее мгновение девушка услышала выстрел и увидела – снегоход дернулся, перевернулся, а человек, сидевший на нем, рухнул в снег.
Иванка бросилась на пол, зажала уши, зажмурилась. Она не хотела верить в произошедшее. «Нет. Нет, нет, нет! Он жив. Нет. Не может быть!» О том, что Эмиль мог убить Гагарина, Иванка старалась не думать.
Тишина. Глубокая, объемная. Она давила на уши, от нее болели барабанные перепонки – словно Иванка погружалась на дно морское. Все глубже и глубже.
«А чего ты так легко сдаешься? – перед тем как окончательно захлебнуться, вдруг спросила себя Иванка. – Чего ты боишься? Смерти? Чьей смерти, своей? Нет. Ты боишься того, что Эмиль убил сейчас Диму? Да. Так тем более тебе нечего терять. Сделай что-нибудь. Ты теперь свободна. Сделай!»
Иванка опустила руки, осторожно выдохнула. «У тебя есть способность чувствовать и понимать других людей», – когда-то сказал ей Гагарин. Все так. Что есть, то есть, от желавших ей зла она всегда сторонилась. И с самого начала знала, что Эмиль опасен. Но вот они вместе – она и Эмиль. Она его – чувствует? Она его – понимает?
– Да… – шепотом произнесла Иванка. – Я его, гада, наизусть знаю!
Девушка вся подобралась, превратилась в натянутую струну. Стараясь не шуметь, беззвучно, подкралась к двери, присела на корточки и двумя руками, осторожно, принялась отодвигать железную щеколду. Иванка действовала, как сапер, максимально осторожно и нежно, чтобы железо и дерево не
