– Как видишь...
– Ладно, я не жадная. – Она достала из серванта пузатые рюмочки. – Садись, тебе согреться надо.
– Там совсем не холодно, лето еще, – попыталась было возразить я, но Шурочка упрямо повторила:
– Садись.
После первой рюмки она потребовала, чтобы я в подробностях рассказала ей все.
– Ты действительно оказалась на компьютерном рынке случайно? – как бы между прочим спросила я.
– Ах, где Серж работает...
– Что-то слишком много междометий.
– Да, случайно! – вызывающе ответила Шурочка.
Ее красота сегодня показалась мне еще более потускневшей, какой-то пыльной – словно слоник из ее серванта, по которому она забыла провести метелочкой.
– Ладно, будем считать, что это правда, – легко согласилась я. – Итак – он встретил меня недалеко от дома и предложил прогуляться...
– Мог бы и в ресторан позвать, – недовольно заметила она.
– Ты попала в точку – звал, но погода была такой прекрасной, что мы решили прокатиться на речном трамвайчике по Москве-реке.
– Отлично, отлично, – промурлыкала она, постукивая длинными крепкими ногтями по столу. – Очень романтично...
– Шурочка, ты действительно уже ничего не испытываешь к Мельникову? – вкрадчиво поинтересовалась я.
Шурочка положила ногу на ногу, повертела в руках рюмку и сказала очень довольно:
– Нет. Даже когда я увидела его там, на рынке, в толпе и сутолоке... Знаешь, когда взгляд вдруг выхватывает в такой толпе знакомое лицо, всегда немного не по себе становится, что-то екает внутри... Так вот, когда я внезапно его заметила, то ничего не екнуло. Мое сердце было абсолютно холодно – как лед! – Для убедительности она даже взмахнула рукой, слегка расплескав коньяк. В воздухе запахло шоколадом и ванилью, и этот праздничный аромат напомнил мне Новый год и то предчувствие счастья, которое не давало мне спать по ночам в холодные и снежные дни начала января. Неужели мечты сбываются?
– И ты посоветовала Мельникову поскорее встретиться со мной, пока июль еще не кончился? – улыбнулась я.
– Будем откровенны, – заерзала она в кресле. – Из его слов я поняла, что он постоянно вспоминает тебя и хочет еще раз увидеть. Его желание не было оформлено – так, смутные устремления. Я только помогла ему определиться в своих поступках.
– Ты замечательно излагаешь! Сплав поэзии и психологии. Может быть, тебе стоит бросить работу и заняться любимым делом?
– Ты на меня сердишься? – жалобно спросила Шурочка.
Наши глаза встретились и тут же разбежались по разным углам комнаты.
– Нет, нет... Мы плыли с Сержем на теплоходе, и солнце светило нам в глаза, – возвышенно произнесла я, подделываясь под стиль подруги. – Он признался мне в любви и поцеловал.
– Поцеловал?!
– Не понимаю твоего удивления... Разве этого не следовало ожидать? Так вот, он меня поцеловал.
– О боже! – дрожащим голосом произнесла Шурочка. Лицо ее горело то ли от коньяка, то ли от любопытства.
– Ах, милочка, дальше – больше, – вздохнула я, словно каясь в содеянном. – Мы сошли в Нескучном саду и там, в безлюдном парке, под сенью склонившейся к воде ивы, целовались еще битых два часа. И если б не последние остатки разума, там бы и...
– О боже! – повторила Шурочка, подливая себе еще коньяка.
– Но это еще не все, – угрожающим тоном добавила я. – Он предложил переехать к нему, намекал на готовность жить со мной до самой смерти – говорил что-то такое романтическое, возвышенное, дословно не помню...
– А ты? – со жгучим интересом спросила она.
– Я? Я ничего определенного не ответила. Дорогуша, я была просто шокирована – он свалился как снег на голову, сразу признался в любви, чуть ли не предложение сделал... Что я могла ему сказать?
– Ты же любишь его! – быстро произнесла моя собеседница, отпивая глоток из рюмки.
– Я его люблю?
– Да. Ты сама говорила мне об этом.
– Я говорила тебе, что когда-то давно, во времена золотой юности, лет десять назад, испытывала к нему нежные чувства. Но про то, что я испытываю к нему сейчас...
– Вы о чем-нибудь договорились? – быстро спросила Шурочка, перебив меня.
– Он обещал звонить мне сегодня.
– И...
