– Ты бывшего своего так и не видела? – с любопытством спросила подруга. – С тех пор – ни разу?
– Нет, – покачала головой Лара.
– Удивительно!
– Один раз понадобились кое-какие вещи – за ними съездил Костя, Игоря не было дома. А зачем? Все в прошлом…
– Я бы так не смогла, – авторитетно заявила Гелла. – Как можно – вот так, просто, даже без скандала…
И она принялась рассказывать, как на месте Лары поступила бы она, Гелла. Лара ее уже совсем не слушала – покачивая ногой, она отхлебывала из маленькой чашечки кофе и смотрела на золотистые липы, окружавшие с одной стороны кафе. Деликатно запищал телефон.
– Извини, – прервала она подругу. – Костя, ты? Скоро ли? Мы с Геллой уже полчаса… Как, еще подождать?
– Что, задерживается? – с любопытством спросила подруга, когда Лара закончила разговор. – Слушай, а ты в нем уверена? Ведь мужчины, они такие…
– Не знаю… – равнодушно ответила Лара. – Какой-то голос у него был странный, наверное, что-то случилось. Ты иди, если хочешь, а я его подожду.
– Нет. Мне торопиться некуда…
И Гелла захлопала ресницами, оглядываясь по сторонам. Она жаждала показать свои новые накладные ресницы всему свету, но, к сожалению, в кафе сидели одни парочки – ни одного свободного кавалера. Лару с самого утра подмывало сказать, что ресницы Гелле совершенно не идут, как не идет и новая короткая прическа, и что платье у нее чересчур вызывающее, больше подходящее шестнадцатилетней старлетке, но ничего этого она говорить не стала.
– Я догадалась, – через пару минут усмехнулась Лара, пристально разглядывая подругу.
– Что?
– Тебе интересно посмотреть, чем дело закончится. Признайся, ведь тебе любопытно, из-за чего Костя задерживается…
– Ну-у… – вспыхнула Гелла. – Ты не права. Просто мне не хочется оставлять тебя одну.
– Как же!
– Ну ладно, тогда я уйду… – Гелла быстро засобиралась, обиженно заморгав своими огромными дурацкими ресницами.
– Погоди! – спохватилась Лара. – Это я так, не со зла. Настроение что-то с самого утра не заладилось.
– Все из-за Носковой, – тут же оттаяла подруга. – Ладно, я посижу с тобой. Давай еще по кофе, и там такие шоколадные пирожные, со взбитыми сливками…
«Куда тебе пирожные! – хотела возразить Лара, но снова промолчала. – Бог с ней, с этой клушей, пускай делает, что хочет…»
– Носкова говорит, что в новом здании будет специальный зал с бассейном – гидромассаж и все такое. В свободное время – ну, когда клиентов не будет, – можно и самим всем этим пользоваться…
– Послушай, у тебя никогда не было желания переделать окружающий мир? – вдруг тихо спросила Лара.
– Что?
– Изменить дома, улицы, людей, погоду… Знаешь, я бы хотела все переделать. Больше всего мне хочется изменить людей – наверное, именно из-за этого я и выбрала себе такую профессию. Мир должен быть красивым! Я верю, что через внешнюю форму можно изменить внутреннее содержание, сделать человека лучше, добрее, чище. А ты – веришь?
– Ну, в общем… – ошалело заморгала Гелла.
– Бывают такие женщины… особенно одна моя клиентка, Сидорова… Ты ее знаешь, приходит ко мне каждый понедельник с утра. С ней бы я поступила совсем наоборот – откромсала бы ее жеманные локоны, чтобы все увидели, какая она ведьма. Чтобы ее настоящее лицо показалось миру…
– Да-да-да! – Гелла даже подскочила в своем кресле, внезапно слова подруги задели ее за живое. – Как я тебя понимаю! Ко мне вот тоже ходит такая мегера…
Костя появился только через час, и у него было такое лицо, что Лара удержалась от упреков.
– Что-то случилось? – с волнением спросила она, когда он плюхнулся за столик. – Может быть, закажешь кофе? Он здесь очень неплох…
Гелла молчала, словно воды в рот набрала, и с любопытством глазела на кавалера подруги. Она жаждала сенсаций.
– Мы едем, – выдохнул Костя и шумно расцеловал Лару.
– Куда?
– Ты что, забыла, куда мы собирались?
– Что?
– Мы едем-едем-едем… – запел он. – Если быть точнее – летим. Ларка, ты у себя сможешь договориться? А то буквально через неделю…
– Не может быть! – не поверила она, сообразив наконец, о чем говорит Костя. – Откуда? Как? Ведь денег сейчас нет, и ты сказал, что только в конце зимы можно отправиться в путешествие…
– Глупенькая, я же говорю – через неделю! – Костя достал из портфеля бумаги и положил их перед Ларой. – Смотри, все уже оформлено. Пальмы, океан, остров, дайвинг и серфинг, коралловые рифы и пляски туземцев…
– Разве такое возможно? – с недоумением произнесла она, разглядывая билеты, путевки, кучу рекламных проспектов с видами далекого острова. – Откуда деньги, когда ты успел все оформить?
– Какая ты скучная! – рассердился Костя. – Ты что, не веришь в чудеса? Не веришь, что я люблю тебя?
– Ах, Костя, какой ты славный, какой сюрприз… Это здорово – через неделю! Правда, Носкова… Ах, черт с ней, с Носковой! – Лара засмеялась и в ответ расцеловала Костю.
– Летим, Гелла! – подмигнул Костя сидевшей напротив Гелле. Та сидела, открыв рот и молитвенно сложив пухлые ручки на груди. На длиннейших мохнатых ресницах дрожала слеза умиления, словно она была участницей популярного дамского ток-шоу.
Потом, уже в машине, когда они мчались по темнеющим улицам, Лара все пытала Костика, как ему удалось так стремительно приблизить их мечту, но он только смеялся в ответ, не желая открывать секрета.
«Игорь бы так не смог, – вдруг подумала Лара. – Он слишком инфантилен… Это я всегда придумывала – где достать деньги, как все устроить и прочее… Кстати, как он там?» И она неожиданно почувствовала желание хоть краешком глаза увидеть своего бывшего мужа.
Елена положила поверх темно-вишневого, отделанного золотой бахромой барьера руки. «Какой резкий контраст, насколько бархат может впитывать в себя все цвета…» – подумала она, разглядывая парапет театральной ложи. Руки на фоне бархата казались нереально бледными, очень тонкими, как будто нарисованными.
Снизу из партера поднималась целая волна запахов и звуков. Люди шелестели одеждой, шуршали программками, тихо переговаривались. Пахло ванилью, цветами, нафталином, мускусом, пылью и деревом – так пахнет в толпе, когда собирается много нарядных людей.
Елена обернулась в глубь ложи – там, рядом со столиком, на котором стояла бутылка французской минеральной воды и вазочка с фруктами, сидел Терещенко и тихо, почти беззвучно разговаривал по сотовому. Поймав Еленин взгляд, он улыбнулся, что-то шепнул в трубку и отключил телефон.
– Все, больше не буду! – весело произнес он, пересаживаясь поближе.
– Сколько известных людей бродило по фойе… – задумчиво произнесла она. – А вы известный человек, Федор Максимович, в приятелях с мэром…
– Это только видимость – он знает меня по имени и помнит часть моих заслуг перед городом. Благотворительность… Таких, как я, на самом деле очень много.
– Писатели, музыканты, политики… А видели того, с бородкой?
– Ах, Елена, вы еще слишком молоды! Но погодите, пройдет совсем немного времени, и вас тоже начнут
