Вон загривок Большой Медведицы, похожий на ковш. Если взять две звезды на боку этого черпака и отложить вдоль еще пять раз по столько же – прямо в Полярную утыкаешься. Вокруг нее-то все и вращается. Можно прикинуть время…
– До самого вечера гремело, – сообщил сатир. – Прикинь, сколько поросятам счастья перепало… Ладно, это все фигня, между нами, девочками, говоря. Парень ты не промах, так что…
Леха не слушал. Облегченно вздохнул. Ух, пронесло… Не так много времени прошло после захода. Месяц, должно быть, только-только ушел за Блиндажный лес. И если времени не терять…
– Эй! Ты меня слушаешь? Прием! – Сатир пощелкал у Лехи перед носом.
Вот ведь привязался, болтун!
– Слушай, давай утром?…
Не дожидаясь ответа, Леха двинулся к выходу из спального закутка – но сатир загородил дорогу между валунами.
– Стоять, рогатый, я сказал! У меня к тебе дело есть.
– У меня тоже дело есть! – сказал Леха. Попытался обойти сатира, но тот шагнул в сторону, опять загородив дорогу.
– Ты на меня не фыркай, не фыркай, салага рогатая, – почти ласково посоветовал он. – Ну, какое у тебя дело? К девке этой пернатой потащишься, глазки строить? Или опять к нефтяникам, по-быстрому кровушки напиться, чтобы потом в город и всю ночь там фигней страдать?
Леха сообразил, что замер с отвалившейся челюстью, – холодный ветерок вырвал последние крохи влаги из и без того начинающего сохнуть горла. Закрыл пасть.
Ни фига себе…
Ну, про нефтяников – ладно, мог и догадаться… Ну, про Алису. Это тоже туда-сюда. Если на самый верх скальной стены забраться, оттуда, может, много чего видно… Но про город?!
– А может, вы с этой гарпией задумали на ее дружков выйти?
Леха только хлопал глазами. Сатир ухмыльнулся:
– Бесполезно. Шансы ниже нуля, рогатый… – Он посерьезнел. – Слышишь, нет? Я не шучу. Шансы как в морозильнике.
– Почему?
– Потому! Думаешь, ты тут один такой твердолобый, а она одна такая умная? Многие пытались на своих дружков выходить. Только сейчас этот фокус уже ни у кого не проходит.
Не проходит? Ни у кого?…
Леха хмыкнул. Угу, рассказывай!
– Ты чего? – нахмурился сатир.
Леха пытался удержать улыбку, но облегчение было слишком сильно: да ничего он не знает! Ни про город, ни про дружков. Просто блефует. На нервах играет, козел однорогий! Скучно ему, вот что. Вот и все его дело…
– Кончай пугать, – сказал Леха, – Вечером поболтаем, а сейчас, извини, некогда…
Леха протиснулся мимо него и пошел к расщелине.
– Да подожди, рогатый! Ты не понял! Я же тебе… Да стой! Серьезное дело есть!
Но Леха и сам уже остановился.
Каменная стена призрачно светилась в лунном свете, разбитая на две части темной полосой расщелины. И из этой темноты…
Едва слышный шелест осыпающихся камешков.
Стал громче, оброс дробным эхом. И уже громкий топот ног, скрежет чего-то металлического о стены. Стук камней, отлетающий из-под башмаков…
Кто-то нагло пер через расщелину. Даже не думая идти тихо, ни капельки не скрываясь. Ничего не боясь, несмотря на ночь. Ну-ну…
И сатир еще уверен, что новички сюда не добираются, только опытные игроки? Теплый завтрак в постель, вот вы кто! Кровь парная, диетическая… Леха поморщился – но тут уж никуда не деться. Хочешь не хочешь, а придется их бить. В горле уже першит, скоро придет и настоящая жажда.
Чертова игра! Надо выбираться из всего этого, и побыстрее. А то так и тронуться можно…
Из расщелины грохотало, как из туннеля подземки. Оттуда вырвался яркий луч фонаря, запрыгал по валунам у входа, выхватывая из темноты углы и трещины, и погас. Снова остался лишь серебристый лунный свет. А грохот уже у самого выхода…
Леха подобрался, готовясь к атаке…
И замер. Не потому, что решил ударить позже. Просто на миг забыл, что собирался бить.
Из прохода, обламывая каменную крошку широченными плечами, вылез Пупсик. За ним показался Крысенок…
Леха моргнул. Господи, это что?… Уже тронулся?…
