Машина взрыкнула и стала карабкаться на гребень. Перевалила его – и снова затормозила.
Ага, вот и второй перекресточек встретили. А ведь вы еще не знаете, что вообще-то это восьмерка…
Из которой всего один настоящий выход. Да и тот, если повезет, вы так и не найдете. Леха развернулся – очень осторожно, одним корпусом, чтобы не испортить следы, в которых стоял, – поднял левую переднюю ногу и сделал первый шаг не в след.
Поставил копыто в самый гребень. Если поедут на машине по восьмерке, то резкий свет фар будет бить только вперед, по склону дюны. Снизу им эти следы не заметить. А когда машина перевалит через гребень, фары будут бить вниз по склону – опять по ложному следу. А сбоку от машины будет темно. Да и проскочат быстро они самый гребень…
Аккуратно ставя копыта в самый-самый гребень, Леха пошел вперед, прочь от восьмерки. По кромке песка, как по ниточке, ставя ноги на одну линию. Как какая-нибудь манекенщица на подиуме.
Такой след не должны заметить. По крайней мере ночью, пока темно. А утром… Утром это уже не будет иметь значения. Потому что есть Гнусмас, а в Гнусмасе есть Тхели.
Гребень дюны пошел влево и вниз, опадая и закругляясь рогом – дюна кончалась. Леха прошел по гребню еще шагов двадцать, а потом сбежал в лощинку за дюной.
Позади, уже за склоном дюны, джип все взрыкивал – и тут же тормозил. Взрыкивал и тормозил. Снова и снова.
Что, ребятки? Нравится в следопытов играть? Восьмерки в темноте, да еще вдоль гребня дюны – это вам не по Остоженке раскатывать, от одного банка до другого…
Леха повернул на запад и понесся прямиком туда, где должна быть вышка.
Жажда горела внутри сухим огнем.
Пить, пить, пить… Горло, желудок, глаза – все горело. Шкура натянулась, как на пережаренной курице, начавшейся обугливаться и уже потрескавшейся сверху…
Синий огонек мигнул на горизонте. Спасительный маячок!
И вовремя. Слишком сильно забрал на север. Огонек появился не впереди, а сильно слева.
Леха повернул и побежал прямо к нему. К подмигивающему старому приятелю, обещающему помощь. Быстрее, быстрее! Какие-то пять минут, и все это кончится! Вниз по склону, через лощинку между дюн, и опять вверх.
Господи, быстрее бы! Сколько еще дюн до него? Пять? Десять?
Леха перевалил через вершину, ловя глазами огонек…
И сбился с шага.
О черт…
Привычный синий огонек – такой знакомый! – это хорошо. Но вот странное желтое сияние под ним, широко разлившееся над горизонтом…
Пожар? Нет, не похоже.
Городские фонари в тумане, вот на что это больше всего похоже. Да только откуда тут, к черту, туман – посреди пустыни? И откуда, к дьяволу, городские огни?!
Но как же хочется пить!
Что бы это ни было – разве есть выбор?! Леха побежал вперед.
Нефтяная площадка сияла. Театральная сцена, а не площадка. Они опять зажгли прожекторные лампы. Все шесть штук. Ослепительные конусы света легли в разные стороны, как лепестки света вокруг вышки с газовым факелом. Только саму площадку все равно едва видно… Западный край видно. Там суетилось человек десять. Размахивали руками и орали, наверно, да только не слышно за воем и ревом.
Центр суматохи – буровая машина, похожая на механического жирафа. Она с воем вгрызалась в землю и выбрасывала песок далеко в сторону – словно струя фонтана из песка. Ветер подхватывал ее и размывал. Гнал вверх, в стороны, тянул это облако песка на восток… Конус пыли раскинулся далеко-далеко, накрыв и баки с нефтью, и перегонный аппарат, и все, что там было, – лишь верхушка вышки да факел газа выглядывают – и полз дальше, далеко на восток.
Прожекторные лампы подсвечивали этот полог пыли, превратив его в бурлящую буро-желтую тучу. Светящийся в ночи туман, укутавший центр площадки и ее восточный край.
А на западе кипела работа.
Суетились люди вокруг воющей бурмашины. Рычал тягач, подтаскивая к ямам круглые стальные балки…
Нет, не балки. На боках стальных цилиндров какие-то рваные дыры, словно когда-то от балок отросли балки поменьше, но потом их спилили или отрезали автогеном… И сверкают, как зеркала, отражая все вокруг кривым зеркалом… Блиндажные дубы! Распиленные блиндажные дубы, вот что это такое!
Балки опускали в ямы, и тягач засыпал ямы песком.
Ямы шли широким кругом по границе нефтяной площадки. Там, где бурмашина уже прошла, высился частокол из зеркальных балок. Не сплошной, но и не пролезть. Балки через каждые полметра.
И не опрокинуть их, похоже. Нефтяники вкапывали их метра на два в песок, и на столько же они торчали над землей. Да не вертикально, а с завалом наружу. Как выставленные колья…
Ну-ну, выдумщики недоделанные!
Задумка хорошая… но только когда будет в конечном виде! Когда будет – и если будет. Можно надеяться, что еще и не будет…
