уменьшаясь. Последнее движение и – стук захлопнувшейся двери.
Рывком преодолев последние метры, я взлетел на крыльцо. В глазах прояснялось, я различил темный след на белесой штукатурке слева от двери. Подпиленная пуля не должна была пробить тело насквозь. Значит, хорошо зацепило, если столько крови от случайного касания стены. Может быть, в печень?
Жаль, что след слева от двери, а не справа. Скорее всего, усатый. Это он должен был стоять тут, пропуская суку в дверь вперед себя…
Не останавливаясь, в два шага я промчался по крылечку и ударил в дверь плечом. Мои зубы клацнули. Дверь сидела как влитая. Я дернул на себя, но внутри щелкали замками, со скрежетом задвинулся тяжелый засов.
– Да уйди же! – басило с той стороны. – Не лезь к двери!
По голосу не скажешь, что прострелена печень… Чертова жаба, это она его держит.
– Я их… – женский голос.
– Нет! Не лезь!
– Я не буду открывать, я их и так…
– Черт тебя возьми, Карина! Они будут стрелять через дверь! Не лезь туда!
Я отдернул пальцы от ручки, ледяной на ощупь. Сталь? Медь? Не важно. Главное, что металлическая.
На всякий случай отступив от двери на полшага, я вскинул пистолет.
Пробьет ее пуля? Усатый уверен, что пробьет… Но он не знает, что пули подпиленные.
Сколько тут толщины? И из чего дверь? Не подпиленная пуля, может быть, и прошила бы. Две-три точно пробили бы, если всадить в одно место, одна да прошла бы.
Но подпиленные… Если это дуб, пуля раскроется цветком и застрянет. Тогда ее и несколькими не пробить. Весь остаток обоймы засадишь, и без всякой пользы. А пока будешь перезаряжать, они…
– Быстро наверх, принеси мне ружье!
– Я не могу тебя отпустить, ты…
– Быстрее ружье, Карина!
– Тихо! Не кричи, ты дергаешь мышцы. Не даешь сосудам стянуться…
– К черту мышцы, ничего со мной не случится! Беги за ружьем! Они в любой момент могут войти сюда…
Я глядел влево, отыскивая в светлой стене темный провал окна. Пытаясь понять, как там внутри, можно ли будет…
– Стой! Нет! Не пущу!!!
– Карина…
– Не напрягай мышцы, я так не удержу!
Все-таки хорошо я его зацепил… А если вправо? Вон окно.
– Мне нужно ружье, Карина! Они сейчас будут здесь!
Они…
Это хорошо, что он уверен, что их целая орда атакует. Знай он, что я один…
– Хорошо, тогда вместе… Держись за меня… Шагай… Тише!
Я перескочил через перила, махнул вдоль стены, до окна. Прижавшись к стене сбоку от окна, врезал рукоятью в стекло. Несколько ударов, один рядом с другим, прочищая от одного края рамы до другого. Затем провел рукоятью по низу рамы, скашивая стеклянные кинжалы.
Голоса стали громче.
– … в доме они, вот это что! Быстрее, Карина!
– Не так быстро! Держись за меня!
– Это просто одна пуля…
– Там не одна пуля! – почти закричала она. – Осторожнее!
Поставив ногу на опалубку фундамента, я приподнялся, перекинул через раму полу плаща, по плащу перебросил ноги. Под плащом, продирая его, заскрипели стеклянные зазубрины, но мои ноги плащ спас.
В окна справа струился лунный свет, выхватывая большой овальный стол, стулья вокруг него, буфеты у стен, камин…
И темный провал в стене слева. Туда!
Я выскочил в коридор, уже развернувшись боком. Глядя влево, вдоль коридора. Уже вскинув пистолет – туда, где должна быть входная дверь.
Пусто.
А где-то справа от дверей, невидимо за углом, топало, скрипели ступени лестницы.
Я шагнул влево, к стене, прижался к ней спиной и пошел вперед, ловя на мушку угол, проем за ним.
