Покажи-ка, способен ли ты хоть на что-нибудь, – говорит он старшему сыну.
– Способен, – отвечает он, постепенно превращаясь в человека.
Чарльз толкает Генри к Филиппу:
– Забери мальчишку!
– Не хочу, – отвечает Филипп. – Мне все это не нравится.
Старый дракон рычит:
– Лучше делай, как я велю, сынок! Мне уже случалось убивать своих сыновей за неповиновение.
Генри пытается прорваться ко мне, но Филипп останавливает его. Он скорее обнимает мальчика, чем держит. Стоит мне вдохнуть поглубже – и боль усиливается. Мое собственное тело – против меня. Но я медленно, с трудом перевожу взгляд на Хлою. Она начинает шевелиться: сперва руки, потом ноги, потом ей удается повернуться на бок, потом сесть. Она с ужасом смотрит на меня:
– Питер!
Затем поворачивается к матери:
– Почему?
Саманта Блад смотрит в сторону и улыбается.
– Ну и представление! – говорит Чарльз Блад.
Мне с трудом удается повернуть голову,- чтобы взглянуть, на что это они все смотрят. Хлоя тоже поворачивается и„.
– НЕТ! – мысленно кричит она, а потом издает долгий пронзительный вопль.
Если бы я только мог, то тоже завопил бы, увидев этот превосходный экземпляр – высокого блондина, как две капли воды похожего на меня, вплоть до ямочки на подбородке. Только подлая улыбка Дерека портит впечатление.
18
– Ты не мой папа! – кричит Генри.
Дерек смеется, потом произносит голосом, до, жути похожим на мой:
– Я Питер де ла Сангре, сын дона Генри де ла Сангре. Я живу на Кровавом рифе, что в Бискайском заливе, между Своенравным и Лоскутным рифами. По воде езжу на своем… черт знает, как он там называется, катере, а по суше – в «мерседесе» или «корвете».
Саманта Блад аплодирует передними лапами.
– Продолжай,- беззвучно приказывает она сыну.
– У меня бизнес – Концерн «Ла Map». Мой офис – на верхнем этаже здания «Монро», в Кокосовой роще. Артуро Гомес и Йен Тинделл ведут за меня мои дела. Дочь Артуро, Клаудиа, присматривает за моим домом. Кое-кто по имени Рита шпионит для меня в офисе. Ну как?
Я с беззвучным стоном осознаю, почему Дерек так много знает о моей жизни. Что еще я успел рассказать ему за время нашей поездки в автомобиле? Но какое-то облако туманит мой рассудок, перед глазами все плывет. Голоса и мысли – где-то очень далеко. Мне приходится делать над собой усилия, чтобы понимать их.
– Что вы собираетесь сделать с Питером? – спрашивает Хлоя.
– Он умрет через некоторое время, – холодно отвечает Саманта. – Я подмешала в свадебный напиток паслен вместо Порошка Алхимиков, вы оба его выпили, а он выпил еще и кружку смеси кендыря, змеевидного кирказона и измельченных сушеных плодов гумбо-лимбо. Я же учила тебя готовить настои из трав. Ты знаешь, какая это сильная смесь.
– Вы не можете дать ему умереть! Он мой жених! Я ношу его ребенка!
– Хлоя, ты прекрасно понимаешь,- говорит Саманта. – Он еще жив только благодаря сыворотке Ведьмина Языка, которую я подмешала в питье. Когда действие сыворотки кончится, ему не поможет даже противоядие, принятое перед этим.
Саманта Блад отворачивается от дочери и подходит к Чарльзу:
– Подними его. Поставь на секунду рядом с Дереком. Я хочу убедиться, что сходство полное.
Огромный дракон берет меня под мышки и ставит рядом с Дереком. Я пытаюсь удержаться на ногах, но мне кажется, они у меня резиновые.
– Ну вот! – восклицает Саманта, указывая мне между ног. – Ты все сделал не так!
Дерек судорожно хватает себя за причинное место.
– Мама, – ноет он, -. мой мне больше нравится. Да и кто там увидит!
– Мало ли кто! – говорит она. – Насколько я тебя знаю, ты будешь пользоваться этой штукой направо и налево. Откуда тебе знать, кто спал с ним, а кто нет. Все, буквально все должны думать, что ты – это Питер.
– Ты закончила? – спрашивает жену Чарльз.
Та кивает, и он отпускает меня. Я шлепаюсь на
пол. Хлоя рвется ко мне, но ее родители останавливают ее:
– СТОЯТЬ!
Саманта принимает человеческое обличье, идет к столу и возвращается ко мне с блокнотом и ручкой. Она приседает рядом со мной, ее обнаженные груди качаются у меня перед глазами при каждом движении.
– Мне нужны номера телефонов, Питер, имена, адреса.
– И как насчет сокровища? – говорит Чарльз.- Спроси его о сокровище.
– Ты же знаешь, как действует Ведьмин Язык.
Надо заставить его разговориться, начать с простых, коротких вопросов…- Мать Хлои переключает свое внимание на меня: – Назови мне номер телефона твоей компании, Питер.
Ее вопрос пробивает небольшую брешь в тумане, которым заволокло мое сознание. Я отвечаю. Она записывает и задает следующий вопрос. Я отвечаю и на него. Меня удивляет собственный голос – я говорю с большим энтузиазмом, как будто так и рвусь ей помочь. Она заполняет моими ответами страницу блокнота, потом следующую.
– Вот видишь? – говорит Саманта своему сообщнику. – Вот как это делается. Теперь Дерек будет знать, с чего начинать, когда приедет в Майами.
Она продолжает спрашивать, но теперь до меня доходит, что можно давать завуалированные ответы. Я не лгу ей – просто недоговариваю, опускаю кое-какие детали. Она исписывает еще две страницы и напоследок спрашивает:
– У тебя есть сокровище, Питер? Золото, серебро?
Я пытаюсь приказать себе не отвечать, но уже слышу собственный голос:
– Да.
Обнаженная женщина удовлетворенно улыбается:
– Много?
– Да.
– Где хранятся твои сокровища, Питер?
Я борюсь с собой, стремясь не назвать место. В конце концов разрешаю себе неполный ответ:
– В доме.
Оторвавшись от своего блокнота, Саманта хмурится:
– Но где именно?
– Внизу.
– Подробнее.
– Под домом, в каменной комнате.
– Как Дереку найти ее? – Голос Саманты становится жестким и злым.- Где ему искать, отвечай!
Если бы я мог, то сейчас посмеялся бы над ней – такой у нее беспомощный и разочарованный вид.
– Надо искать внизу, под домом…
