стойбища. И теперь мы будем идти так долго, как смогут идти наши боски. Мы найдём такое место, где нас никто не найдёт, и заживём другой жизнью. Там племени и понадобятся твои дети. Воины духа. Ведь только они смогут защитить нас от хищников и врагов. Точно так же, как ты защитил меня и остальных помнящих от раката. Давай не будем больше спорить. Ты сделаешь так, как я прошу, и мы все будем довольны.
— Да. Все, кроме меня, — мрачно отозвался Араб.
— Ох, и упрямый же ты, парень, — тяжело вздохнула Кара.
Молча протянув руку, она жестом попросила помочь ей подняться в фургон. Араб взял её за запястья и одним движением поднял лёгкое тело в кузов. Осторожно усевшись на шкуры, старейшая расправила складки своей кожаной юбки
и, вздохнув, посмотрела на Араба долгим и задумчивым взглядом.
— Пойми, Ар, — тихо сказала она после долгого молчания, — ты судишь о нашем мире по своим привычным меркам. Наш мир — другой. Не знаю, лучше он того, в котором жил ты, или хуже. Это не мне судить. Но он — другой. И живём мы в нём так, как привыкли жить мы. Если ты откажешься помочь нам, то обречёшь всё племя влачить жалкое существование где-то в глуши Запретного леса. Я не могу заставить тебя помочь нам. И никто не может. Но без твоей крови племя обречено.
— Но почему? — не мог понять Араб. — Чем так важна моя кровь?
— Силой. Духом, — твёрдо ответила Кара. — Кровь первого помощника вырождается. Настанет время, когда наши дети перестанут владеть мыслеречью. И тогда настанет конец всему.
— Хорошо, – нехотя ответил Араб после короткого размышления. — Я вынужден согласиться с вами. Но как вы хотите это сделать? Не знаю, как у вас, а нашим женщинам нужно девять лун, чтобы выносить ребёнка. Да и простое соитие не является гарантией того, что женщина понесёт.
Он специально выстроил свою речь так, чтобы старикам стало ясно, о чём именно он говорит. Понятия месяцев в племени не было.
— У нас всё точно так же, — рассмеялась в ответ Кара. – Ив том, что кто-то из девчонок не сможет заполучить твоё дитя, твоей вины не будет.
— Откуда ты знаешь? — вытаращился на неё Араб.
— Знаю, — загадочно усмехнулась старейшая. — Ведь именно для этого тебя сюда и прислали.
— Нашли быка-производителя, — недовольно проворчал Араб, мысленно прокручивая в голове все события прошедших месяцев.
— Не стоит так расстраиваться, — усмехнулась в ответ Кара. — Тем более что твоя задача не такая уж и неприятная. Если ты любишь женщин, значит, тебе должно понравиться.
— Издеваешься? — мрачно спросил Араб, с подозрением поглядывая на старейшую.
— Наоборот. Завидую, — ответила Кара с неожиданной откровенностью. — Помнишь, там, в храме,– я сказала, что, если бы можно было вернуть молодость, я бы своего не упустила?
— Ну, помню, — удивлённо ответил он.
— Ну, так я говорила не только про знания, — озорно улыбнулась старейшая. — Уж я бы своего не упустила. Заполучила бы твоего ребёнка прямо там, в храме.
— А разве это не было бы святотатством? — спросил Араб.
— Не будь таким глупцом, парень, — усмехнулась в ответ Кара. — Что может быть священнее, чем зарождение новой жизни? Ведь в этом действе заложена вся тайна рождения мира.
— Может, ты и права, — задумчиво ответил Араб.
— Да. Я права. Ведь мы сошлись бы там не для удовольствия, а именно для зарождения новой жизни. Точно! — неожиданно воскликнула старейшая, подскочив вместе со шкурами, на которых сидела. — Это и нужно делать там. В храме. Теперь, когда там снова появилась вода, это нужно делать там. Вместе с твоим семенем в девушек должна вливаться и твоя сила. Тогда у нас всё получится. Ах, я, тыква
старая, шкура дырявая, — неожиданно обозвала она себя, — как же я сразу-то не подумала? Нужно было Салу с собой брать. Уже бы дело было.
— Погоди, — попытался остановить полёт её фантазии Араб. — Тебя сложно понять. То ты кричишь, что местоположение храма — тайна, то собираешься туда кучу народу тащить?
— Тайное всегда можно оставить тайным, если захотеть, — усмехнулась Кара. — Ладно. Теперь-то уж поздно. Но как только племя на постоянное место жительства выйдет, мы снова к храму отправимся.
— До этого ещё дожить нужно, — ответил Араб с заметным облегчением.
Ему совсем не улыбалось делать достоянием общественности свои привычки и развлечения. Живя простой кочевой жизнью, племя не скрывало от близких своих взаимоотношений. То и дело из соседних фургонов раздавались знакомые вздохи и вскрики, оглашая ночную стоянку племени. То, что Кара решила проводить свидания с девушками в храме, подальше от людских глаз и ушей, устраивало его как нельзя больше. Оставалось только надеяться, что девушки, которых она собиралась отправлять к нему, не станут болтать о случившемся.
— И не надейся.
Получил он неожиданный ответ на свои мысли и изумлённо узнал голос вездесущей старейшей.
— Неужели они даже об этом сплетничают? — спросил он.
— И не меньше мужчин, — рассмеялась в ответ Кара.
Чин, временно исключённый из их разговора, озадаченно переводил взгляд с него на неё и внимательно прислушивался, пытаясь понять, о чём они говорят. Но, сообразив, что Кара каким-то образом умудрилась скрыть свои мысли, безнадёжно махнул на это занятие рукой.
Окончательно выбитый из колеи, Араб с мрачной миной покинул фургон вождя и, быстро пройдя вдоль каравана, запрыгнул в кузов своего фургона. Сала встретила его вопросительным взглядом, но, не дождавшись ответа, приступила к более решительным действиям.
Подав ему чашку с молоком, она присела напротив и, немного помолчав, спросила:
— Что они от тебя хотят?
— Кто именно? — удивлённо спросил Араб.
— Старейшие. Что им нужно?
— Решили добавить моей крови в кровь племени, — коротко пояснил Араб.
— И кто именно принял такое решение? — не унималась Сала.
— Старейшие, — пожал плечами Араб.
— И ты готов ему подчиниться? — мрачно спросила девушка.
— Не скажу, что мне этого хочется, но похоже, что подчиниться придётся. Уж слишком весомые доводы они приводят, — неопределённо пожал плечами Араб.
— Кого приводят? — не поняла Сала.
— Ну, короче, сумели уговорить, — коротко пояснил он.
— Ещё бы, — неожиданно фыркнула Сала и, резко поднявшись, выскочила из фургона.
Удивлённо посмотрев ей вслед, Араб удручённо покачал головой и, откинувшись на стенку фургона, задумался. В данный момент его больше волновало то, что собираются делать краги, а не удовлетворение желаний старейших. В том, что краги отправят за ними вторую экспедицию, он даже не сомневался. Слишком велико было нанесённое им оскорбление. Даже зная нрав крагов только понаслышке, он был в этом уверен. И теперь, с мрачным сожалением о потерянном времени, он искал выход из ситуации.
Он проявил преступную жалость, оставив в живых такую кучу свидетелей. Нужно было уничтожить всех. Тогда у крагов не было бы шансов найти племя. Особенно после того, как мальчишки принялись возвращать на место вывернутый колёсами дёрн.
Выглянув на улицу, он заметил, что день почти закончился и вечер давно уже вступил в свои права. Чин дал команду к ночёвке, и пастухи принялись распрягать босков, чтобы отогнать их на пастбище. Вернувшись в фургон, Араб уселся на своё место и задумчиво уставился на трофейный меч. Он был длиной около девяноста сантиметров, слабо изогнутый, с полуторной заточкой лезвия и слабо выраженным кровотоком. Клинок и рукоять были цельными. Каплеобразная, изогнутая для защиты пальцев гарда заканчивалась в районе безымянного пальца, круто изгибаясь наружу. Как и чем гарда крепилась к клинку, Араб так и не понял. Да это, в общем-то, и не очень его интересовало. Главное, что сам меч был очень лёгким и удивительно прочным, а его заточка могла поспорить с остротой земных лезвий. Уже много раз он мысленно возвращался к разговору о связи крагов со своим оружием. Такие разговоры не могли возникнуть на пустом месте. Он так и просидел на шкурах до поздней ночи,
