— Я уже сказала. Я не знаю, как объяснить тебе дорогу к этому месту. А самое главное, я хочу быть рядом с тобой, — тихо ответила она, потупив взгляд.
— Ты и так всё время рядом со мной, — пожал он плечами, медленно поднимаясь на ноги. — Пойми, что война — это удел мужчин. Женщины не должны этого видеть. Как и дети.
— Но я и не хочу воевать. Я просто хочу быть рядом с тобой, — резко возразила она, шагнув вперёд и упершись грудью ему в подбородок.
Задрав голову, он удивлённо посмотрел ей в глаза и тихо спросил:
— Зачем тебе это?
— Что? — не поняла она.
— Ты очень красивая девушка, зачем тебе я? Ведь я почти старик.
— Ты очень сильный. Я поняла это ещё в самый первый раз, когда пришла к тебе в шалаш. Я чувствовала, как тебе было больно, но ты терпел и ни одним взглядом, ни одним мускулом не показал своей боли. А когда я коснулась тебя, то поняла, что должна быть рядом с тобой. Я хочу этого, — тихо добавила она.
— Но ведь рано или поздно мне нужно будет уйти. Вернуться в свой мир. Пойми, девочка, я не смогу жить здесь вечно. Это не моя жизнь, — тяжело вздохнул Араб.
— Я знаю. Всё равно. Пусть одну луну, пусть несколько дней, но это будут мои дни. Только мои, — решительно ответила Сала.
Запустив пальцы в его буйную седую гриву, она нагнулась и впилась поцелуем в его губы. Отбросив все моральные и этические терзания, он сжал руки
на её талии, и девушка медленно начала оседать. От резко возникшего желания у неё подогнулись колени. Араб успел только задёрнуть кожаный полог, закрывавший вход в фургон. Дальше все было забыто и отложено до утра. Только подошедший к фургону Люк понимающе хмыкнул и, задумчиво почесав в затылке, отправился ночевать в фургон Чина.
С первыми лучами солнца Сала разбудила его и, деловито подсунув тарелку с холодным мясом и лепёшками, принялась быстро собирать всё необходимое для долгой дороги. Удивлённо покачав головой, Араб быстро уничтожил завтрак и, отдав тарелку девушке, принялся собирать оружие. Проверив тетиву лука, он достал из мешка пару запасных жил и, сунув за пояс топор, достал из шкур меч. Сала уже успела собрать походный мешок, сшитый из тонкой кожи, и отправилась собирать пастухов. Вскоре весь десяток, нещадно зевая и почёсываясь, собрался около их фургона. Заставив парней проверить пращи и личные вещи, Араб закинул мешок на плечо и мрачно проворчал только одно слово:
— Пошли, — и решительно двинулся следом за девушкой.
Сала шла по лесным зарослям так, словно всю жизнь только этим и занималась. Внимательно наблюдая за ней, Араб то и дело оставлял на деревьях зарубки, чтобы потерявшиеся могли найти дорогу обратно, к последней стоянке. Наконец, не удержавшись, один из пастухов пристал к девушке с вопросами:
— Откуда ты знаешь, что идёшь правильно?
— Когда-то я была в этих местах, — спокойно пояснила Сала.
— Именно в этих? А с чего ты взяла, что это именно то место, где ты была? Лес везде одинаков, — не унимался парень.
— Э го только кажется так. Но он разный. Особенно если знаешь, куда смотреть.
— А ты знаешь?
— Знаю. И моя мать знала. Именно так она смогла вывести нас из леса.
— А каких зверей ловил твой отец?
— Разных, — нехотя ответила девушка.
— Откуда ты знаешь, в какой стороне находится ущелье? — продолжал допытываться пастух.
Не выдержав, девушка резко остановилась и, круто развернувшись, ткнула пальцем куда-то в глубину леса.
— Вон там, в двух переходах отсюда, проходит тракт великого Арстана. Именно по нему звероловы всегда везут в столицу пойманных животных. Я сама бы пошла к старейшим, чтобы предупредить их, но Ар опередил меня. Старейшие поведут племя вдоль тракта. В глубь страны. Я знаю, где тракт, и знаю, куда нужно идти. Что тебе ещё нужно?
— Ничего, — ответил пастух. — Я просто хочу быть уверен, что ты ведёшь нас туда, куда нужно.
— Успокойся, парень, и делай своё дело. Всё остальное — мои заботы, — оборвал пастуха Араб. — Если тебя что-то не устраивает, отправляйся обратно. Споров и непослушания я не потерплю.
— Ты чего, Ар? — удивился пастух. — Я же только спрашивал.
— Спросил?
— Спросил.
— А теперь, закрой рот и иди молча. Твои вопросы отвлекают проводника. Не мешай ей делать своё дело, — жёстко сказал Араб.
— Знаешь, Ар. Ты хоть и воин, но ты не должен так с нами разговаривать. Ты не старейший племени, — мрачно ответил пастух.
— Стой! — резко приказал Араб, и вся группа остановилась. — Кто ещё так думает? — резко спросил он.
— Все, — дерзко отозвался говорливый пастух.
— Хорошо, — жёстко усмехнулся Араб. — Раз вы считаете, что равны мне, то докажите это делом. Снимайте мешки!
Удивлённо переглянувшись, пастухи бросили свою поклажу и вопросительно уставились на него. Сняв всё оружие и отложив мешок, Араб отступил в сторону и обвёл парней долгим взглядом.
— Вы все моложе меня. Вас больше. Сейчас я даю вам возможность доказать мне, чего вы все стоите. Если сможете уложить меня на лопатки, я буду делать то, что решите вы, все вместе, если нет, вы будете делать то, что скажу я. Нападайте.
Переглянувшись, парни весело усмехнулись и скопом бросились в атаку. В ту же секунду начал двигаться и он. Резко выпрыгнув в воздух, он встретил парней ударами ног, сбив на землю сразу двоих. Едва коснувшись земли ногами, он снова подпрыгнул, опять нанося удары. Ещё двое покатились по траве, задыхаясь и пытаясь восстановить сбитое дыхание. Шестерых оставшихся он заставил гоняться за собой по всей поляне, ловко уворачиваясь и сбивая их с ног резкими ударами кулаков. Одного, самого настырного, он поймал за опрометчиво вытянутую руку и, закрутив её против
его движения, одним толчком отправил под ноги товарищам. Запнувшись об упавшего, пастухи повалились друг на друга. Самый говорливый, сообразив, что они все хором проигрывают одному, подхватил с земли крепкий сук и попытался достать его ударом по голове. Всё, что оставалось сделать Арабу, это, шагнув вперёд, принять удар парня на предплечья перекрещенных рук. Отпрыгнуть или увернуться он не успевал. Блокировав удар, он резко пнул парня коленом в живот, заставив согнуться от боли, и, отобрав сук, отбросил его в сторону. Быстро оглядевшись, он убедился, что желающих продолжать драку нет и, подойдя к своим вещам, громко скомандовал:
— Встать! Собрать вещи. Уходим. С этой минуты вы делаете только то, что я приказал. Если кто-то ещё попытается оспорить моё решение, то получит так, что сможет питаться только молоком и мясным отваром.
Кряхтя, охая и стеная, парни поднялись на нош и поплелись разбирать свои вещи. Смотревшая на это действо с лёгкой усмешкой, Сала поднялась с поваленного ствола, на который уселась, пока Араб доказывал своё право на командование группой, и, выразительно посмотрев на помятых пастухов, произнесла только одно слово: «Сопляки», — вложив в него столько яда, что хватило бы на целую роту солдат.
Мрачно переглянувшись, парни одарили Араба злыми взглядами. Но спорить и что-то доказывать не решился никто. Разобрав мешки, парни молча выстроились в колонну «по одному» и выжидательно уставились на Араба. Чуть усмехнувшись, он негромко скомандовал:
— Пошли, — и первым двинулся следом за девушкой.
Они шли почти трое суток. Всё это время парни молчали, не желая нарываться на неприятности. Дважды они сталкивались с хищниками, и оба раза эти встречи заканчивались кровопролитием. Зверьё в Запретном лесу не желало уступать дорогу венцу природы в виде группы непонятных двуногих.
