широчайших рабочих масс на основе самодеятельности самих этих масс».
Поскольку речь зашла выше о «пессимистической» и «оптимистической» статистике, нелишне будет провести здесь одну цифру, которую я наметил в докладе гадательно: это число таких членов клуба, которые посещают его раза 2–3 в неделю, т.-е. которые тесно связаны с клубом. Но тут моя предположительная цифра оказалась не «пессимистической», как выражается тов. Шульц, а, наоборот, «оптимистической». Я предположил, что 300–400 тыс. человек тесно связаны с клубом. По данным статистического обследования ВЦСПС, число членов профсоюзов, прочно захваченных клубной и кружковой работой, составляет лишь 165 тысяч человек!
Кстати: тов. Шульц так-таки и не дал нам цифры посещаемости сормовского клуба хотя бы приблизительной. Тов. Шульц, как мы сейчас увидим, вообще предпочитает общие соображения цифрам и фактам.
II. О пиве
Гораздо менее содержательны рассуждения тов. Шульца о пиве и его месте в культурной работе. Было бы очень поучительно, если бы тов. Шульц дал нам кое-какие фактические данные насчет роли пива в жизни сормовского клуба. Например: какой процент посетителей приходится на буфет? сколько выпивается бутылок пива в день или в неделю? пьют ли приблизительно одни и те же лица, или же все понемножку? Вот это было бы действительно деловым подходом к «наболевшему вопросу», как называет сам тов. Шульц вопрос о пиве в клубах. Но вместо этого тов. Шульц переносит вопрос о пиве в принципиальные высоты и здесь безнадежно запутывается. Тех работников, в том числе и тех клубных работников – а их очень много, – которые считают нецелесообразным и вредным введение пива в клубный обиход, тов. Шульц обвиняет в «морализировании» и в «бюрократическом нажиме». При чем здесь морализирование? Что тов. Шульц понимает под бюрократическим нажимом? Сам Шульц считает, что в тех рабочих районах, где еще нет частных пивных, клубы не должны и у себя вводить пиво. Почему? Уж не по моралистическим ли соображениям или не под давлением ли бюрократического нажима? Соображения тов. Шульца, что клубы должны равняться по окружающим пивным, кажутся мне не очень убедительными. Но во всяком случае тов. Шульц считает, что клуб и клубные работники имеют право решать, вводить ли пиво или не вводить, и что в этом нет никакого морализирования и бюрократического нажима. Клуб и за вычетом пива имеет кое-какие задачи.
Если «товарищеская беседа за стаканом пива», как это рисует тов. Шульц, представляет один из столь полезных методов клубной работы, то совершенно непонятно, почему нам проявлять в этом вопросе «хвостизм» и ждать предварительного появления пивных, для того чтобы затем за ними следовать? Не лучше ли предупредить появление частных пивных заблаговременным введением пива в клубный обиход и вырвать, таким образом, самую почву из-под частных пивных? Но тут почему-то тов. Шульц останавливается в нерешительности. Странное «морализирование»! В клубах запрещено отпускать более двух бутылок на одного потребителя. Вот это правило гораздо более похоже одновременно и на «морализирование», и на «бюрократический нажим». Казалось бы, клуб имеет право торговать или не торговать пивом. Тут еще нажима нет. Но раз уж клуб отпускает пиво, то как бы потребитель не ответил тов. Шульцу: «Ты меня не морализируй и на меня не нажимай, ограничивая меня двумя бутылками; ты мне давай столько, сколько я могу вместить». Интересно, кстати сказать, было бы услышать, соблюдается ли правило о двух бутылках в Сормове? не бывает ли нарушения этого правила? как часто? ограничивается ли дело «товарищескими беседами за стаканом пива»? не принимает ли оно характер пьянства? как относятся к этому непьющие рабочие и в частности молодежь? как относятся жены рабочих? производились ли на этот счет какие-либо беседы, опросы, анкеты, с привлечением женщин-работниц и жен рабочих?
Тов. Шульц разъясняет нам, что алкоголизм нельзя лечить при помощи нравоучений. Это совершенно правильно. Но, во-первых, нигде не сказано, что клуб служит в первую голову для алкоголиков. Если клуб захватывает теперь в лучшем случае 15–20 процентов рабочего населения (а эту цифру агитпроп ЦК считает крайне преувеличенной), то, право же, можно примириться с тем, что алкоголики и вообще люди, не могущие в течение вечера обойтись без пива, останутся пока что за порогом клуба. Все данные говорят за то, что основным и наиболее устойчивым ядром клубных посетителей является рабочая молодежь. Но именно в ее среде алкоголики составляют исключение. Очень многие клубные работники жалуются на то, что клубы продажей пива не столько отучают алкоголиков от алкоголя, сколько приучают молодых рабочих к алкоголю. Верно ли это? Каковы на этот счет наблюдения в сормовском клубе? Имеются ли по этому вопросу какие-либо данные? Проверены ли они? К сожалению, вместо ответов на эти основные вопросы тов. Шульц предпочитает уноситься в высь. «Клуб, – видите ли, – не храм, а мастерская». Правильно, что и говорить! Но я в первый раз слышу, чтобы в мастерской торговали пивом, а в храме это, говорят, бывает. «Но разве мы не изгоняли белых генералов при помощи военспецов? Разве нэп не есть изгнание чорта при помощи дьявола?» и пр. Бывает, всяко бывает… Но если стать на этот путь, то почему же не пойти дальше? Почему не изгонять религию при помощи религии? Почему не завести в клубе богослужение в коммунистическом духе? «Ну, это уж чересчур!» – воскликнет, пожалуй, тов. Шульц. Совершенно правильно. Но многие клубные работники делают то же самое восклицание по поводу пивной диалектики тов. Шульца.
А было бы недурно эту диалектику, весьма похожую на софистику, иллюстрировать маленьким подсчетом на тему о том, какое место занимает доход от пива в общем бюджете сормовского клуба. Хорошо было бы осветить и еще один вопрос.
Мы видели выше, что лишь 165 тысяч членов профсоюзов захвачены органически клубом и связывают с ним значительную часть своей жизни. Это ничтожный процент. Но это, несомненно, очень активная часть рабочего класса, притом в значительной мере – рабочая молодежь. Не выйдет ли так, что именно их, этих 150–200 тысяч человек, проводящих в клубе несколько часов, мы будем через клубный буфет систематически приучать к пиву – в погоне за привлечением «алкоголиков»?
Основной вопрос всей нашей хозяйственной и культурной жизни, – это поднятие производительности труда. Без этого предварительного условия Советский Союз лишен будет возможности поднимать заработную плату рабочих. А между тем материальные и обще-культурные потребности рабочих непрерывно растут. Это – главная трудность переживаемого момента и главный практический вопрос. Рабочий с трудом может выписывать газету, почти не может купить книгу, особенно, разумеется, семейный рабочий. В этих условиях бутылка пива выступает как прямой конкурент книги и газеты. Борьба с алкоголизмом должна будет принять более систематический и широкий характер. В этой борьбе мы будем иметь за себя и молодежь, и семью рабочего. Важнейшим центром этой борьбы должен стать клуб. Но, для того чтобы клуб мог благотворно и успешно вести эту борьбу, он сам не должен быть заинтересован в алкогольном доходе. Вот где, на мой взгляд, гвоздь вопроса. Клуб, который живет в большей или меньшей степени доходами с пива, не будет бороться против алкоголизма. Руководители таких клубов будут испытывать потребность выступать «адвокатами дьявола», как говорили в Средние века. Вот в чем опасность, вот где угроза. И если бы тов. Шульц осветил нам эту сторону вопроса не софизмами, которые он выдает за диалектику, а цифрами, фактами, данными опыта и наблюдения, – то это придвинуло бы нас гораздо ближе к разрешению частного вопроса о месте и значении пива в клубе. Общий же грозный вопрос об алкоголизме продолжает стоять перед нами. Нам еще только предстоит поставить его во всем объеме и дать на него ответ.
«Правда» N 193, 27 августа 1924 г.
II. Роль печати в культурном строительстве
1. Общие вопросы печати
Л. Троцкий. ГАЗЕТА И ЕЕ ЧИТАТЕЛЬ
Усиление нашей партии, не столько ее численности, сколько ее влияния на беспартийных, с одной стороны, новый период революции, в который мы вступили, – с другой, ставят перед партией отчасти новые задачи, отчасти старые задачи в новой форме, в том числе и в области агитации и пропаганды. Нам надо очень внимательно и тщательно пересматривать наши орудия и средства пропаганды. Достаточны ли они по объему, т.-е. захватывают ли все те вопросы, которые нужно осветить? Находят ли они надлежащую форму изложения, доступную читателю и интересную для него?
Этот вопрос, в числе ряда других, составлял предмет обсуждения в кругу 25 московских агитаторов и организаторов-массовиков.[54] Их суждения, отзывы, оценки застенографированы. Я надеюсь вскоре весь этот материал использовать для печати. Товарищи-газетчики найдут там немало горьких упреков, и должен по чистой совести сказать, что большинство этих упреков, на
