– Хорошо, а ключи – с ними что мне делать?
– Оставьте у себя.
– Я верну их завтра.
– Завтра я не смогу с вами увидеться, мне придется тут всем этим заниматься.
– Вам есть кому помочь?
– Хотите, чтобы я вам позвонила?
– Да, – сказал Пьер. – Позвоните завтра утром домой, часов в девять.
В груди у него нарастал огненный вал, и он тихо выдохнул:
– Я все время думаю о вас, Элен.
Вал обрушился. Глаза, казалось, заволокло туманной пеленой. Он повесил трубку, машинально разложил в алфавитном порядке карточки. Уходить из магазинчика не было ни малейшего желания. Здесь, в его четырех стенах, он, как нигде более, ощущал рядом с собой Элен.
Часам к семи он наконец решился все запереть. Ключи оказались на месте. Полученные инструкции он исполнил буквально. Решетка, поначалу расправляться не желая, немного поскрипела, но в итоге он справился и с этой железякой. «Прохожие, – думал он, – наверное, принимают меня за хозяина, который много лет занимается привычным делом».
Придя домой, он ощутил присутствие Анн и Лорана. Дверь в ванную была распахнута настежь. Прямо на пороге Пьер застыл в изумлении – там, стоя в душе голышом, яростно мылился Лоран.
– Извините меня, – пробормотал Пьер.
Он прикрыл дверь и пошел мыть руки на кухню. Анн разбиралась с температурой духового шкафа, откуда исходил сладковатый запах теста.
– Пахнет вкусно, – заметил Пьер – Что ты готовишь?
– Я у итальянцев купила пиццу.
Они налили белого вина.
Вошел Лоран – босой и с мокрой головой, в брюках и пуловере. Набрал полный стакан водопроводной воды и удалился в гостиную. Чуть погодя оттуда послышалась легкая, победоносная музыка. Играла пластинка, что-то из Брамса. Что именно, Пьер угадать не мог.
– Как твоя работа, папа? Все нормально? – поинтересовалась Анн.
– Да, – ответил он, – и очень интересно. – Секунду-другую помедлив, он добавил: – К несчастью, мадам Жиродэ уже несколько дней не появляется. Она очень больна.
– Что с ней?
– Сердце… Ты же знаешь, в ее возрасте…
Сказать сразу, что мадам Жиродэ умерла, он не решился. «Прежде чем говорить об этом Анн, следует обо всем посоветоваться с Элен, – подумал он. – Что теперь будет после смерти владельца с магазином? Сможет ли Элен им заниматься? И что будет со мной? Не закончится ли на этом их чудное сотрудничество? Их спокойная работа с глазу на глаз, понимание друг друга с полуслова и дивный язык взглядов, их благоразумие, стоившее всех мыслимых наслаждений вместе взятых?»
У него запершило в горле, музыка Брамса лишь усиливало тоску.
– Раз мадам Жиродэ заболела, магазином, наверное, теперь заправляет мадам Редан? – спросила Анн, взяв тряпку, чтобы открыть дверцу духовки.
– Практически да, – уклончиво ответил Пьер.
– И ты работаешь сейчас с ней?
– Нет, я сижу в задней комнате, занимаюсь своим делом в одиночестве.
Он испугался, что Анн замучает его расспросами. Но она вскрикнула:
– Тьфу, я обожглась!
Затем достала пиццу и положила ее на блюдо. О мадам Редан она, похоже, забыла, и Пьер облегченно вздохнул.
Сели за стол. К итальянцам Анн ходила, думая, конечно же, о Лоране. Пока она резала пиццу, Лоран достал из кармана целую пачку бумажек по сто франков и положил их рядом с тарелкой Анн.
– Что это? – спросила она.
– Мое жалование, – ответил Лоран.
– И что я должна, по-твоему, с ним делать?
– Не знаю, а я?
Она пожала плечами:
– Это твои деньги, Лоран.
– Они мне не нужны.
– Ты работаешь и не получаешь удовольствия от конечного результата?
– Нет.
– Я никогда тебя не пойму, – сказала она. Лоран бросил в ее сторону взгляд, полный любовной злости.
– Знаю, Анн, – тихо ответил он, – ты мне об этом говорила тысячу раз.
В тарелки накладывали сами, по очереди. Пицца припахивала горелым. Пьер съел два куска и понял, что больше не одолеет, желудок сопротивлялся. Лоран к своему куску едва притронулся. Анн смотрела на него с отчаянием. Еще эти лежащие перед ней мятые деньги.
– Лоран, не будь ребенком, забери их, – попросила она.
– У меня нет бумажника, – ответил он, – я их потеряю.
И щелчком отправил деньги к тарелке Анн. Она собрала их и со злостью так комком и сунула в карман своей рубашки. Ужин продолжился в тишине.
Пьер спрашивал себя, какие чувства питает его дочь к этому юноше со столь странными манерами. То, что к ней привязался Лоран, – это нормально. В компании с ней он себя чувствовал в безопасности, был окружен нежностью и заботой. Он не упускал случая быть обласканным и позволял себе капризничать. Но она-то – что нашла в нем она? Не смогла стать женщиной с Марком, так превратилась в мать для Лорана? Выходит, по сути, она не столько уж и нуждалась в каком-нибудь мужчине, сколько по жизни ей не хватало дитя. Он выпил большой стакан вина. Анн поднялась, едва закончился ужин:
– Спокойной ночи, папа.
Он с удивлением посмотрел на нее:
– Разве телевизор сегодня смотреть не будем?
– Тебе я его смотреть не мешаю, а я устала.
Она поцеловала его и вышла, не взглянув на Лорана. Тот сидел, откинувшись на спинку стула, и постукивал кончиками пальцев по столу. Затем, спохватившись, тоже вскочил:
– Спокойной ночи, Пьер.
– И вы не задержитесь? Хотя бы на пять минут?
– Нет, я тоже устал.
– Ну что ж, спокойной ночи.
Оставшись один, Пьер слушал, как удаляются его шаги. Открылась и закрылась дверь в комнату Анн. Он представил их в постели, и эта мысль обожгла его. Немыслимо! Краска залила его щеки.
Он рассеянно включил телевизор. Без звука, только изображение. Повернувшись к призрачному экрану, он сказал самому себе: «Нужно бы позвонить Элен». Но побоялся, что Анн услышит его и придется опять объясняться. И лгать, снова лгать.
Связанный по рукам и ногам, он в отчаянии думал о пространстве, разделявшем его с уязвленным и несчастным другом. Встреча со смертью для такой чувствительной женщины, как она, – очень тяжелое испытание. Лицом к лицу с пустотой. А эти скорбные формальности! Элен теперь одна, и ей не на кого опереться.
Он повернул ручку звука. Голоса взрывом заполнили комнату. Два политика – один от большинства, другой от оппозиции – вцепились друг в друга по проблемам налогообложения.
Отдаленная болтовня телевизора проникала даже через закрытую дверь. Полулежа на кровати, Анн листала рукопись книги о старинной охоте. Предполагалось, что это будет шикарное издание с богатыми иллюстрациями. Завтра – экспертная комиссия, и она должна представить свое заключение. Но чем дальше Анн вчитывалась, тем с большим трудом ее мысли совпадали с текстом. Между нею и работой
