отсутствующим, но не пропускающим взгляд во внутрь, только кажущимся прозрачным, скорее, даже несуществующим препятствием.
— Зеркало! — взволнованно воскликнула Ира.
Зеркало, создающее иллюзию прозрачности вплоть до полного отсутствия себя как такового, но свято хранящее от взора тайны, скрытые за ним, не имело какой-либо определенной формы. Оно отражало (отражало во всех смыслах) всё и вся, но что-то прячущееся за ним норовило схватить и втянуть в зазеркалье, схватить и втянуть так, как это делает болотная трясина.
Ира с силой выдернула себя из липкого ужаса видения. Тело покрывал холодный пот, оно все дрожало и стучало вместе с сердцем. Еще страшнее было от ощущения, что все это Ира не только что сама себе насочиняла в воображении, что ей приходилось действительно переживать нечто подобное. Она принялась рыться в своей памяти, ища земные ассоциации.
Первым всплыл какой-то большой супермаркет с несколькими отделами, соединенными арками без дверей, а рядом с арками размещались зеркала такой же формы, создающие иллюзию арки. Что это был за магазин, где он находился, и когда она в него заходила, Ира вспомнить не могла. К тому же, хоть зеркала там в чем-то и ассоциировались с только что пережитым видением, однако, лишь своей идеей и очень отдаленно.
«Может, что-то подобное было в кино?», — подумала Ира. Она перебрала в памяти виденные ею фильмы. На ум пришел только эпизод из первой части «Матрицы», где Нео дотрагивается до зеркала, аморфная субстанция которого затем тянется за его пальцем и, в конце концов, начинает впитываться в его тело. Но это было не совсем то, а точнее совсем не то, хотя определенным образом и перекликалось. Зеркало из видения, как и зеркала из супермаркета, создавало иллюзию продолжения пространства, отсутствия преграды, однако, оно не имело каких-либо границ и формы. В отличие от «Матрицы», субстанция зеркала не вытягивалась наружу, а напротив втягивала в себя.
Видение вновь захватило Иру, и вырваться из него во второй раз оказалось еще труднее.
— Ужас какой! — воскликнула Ира, пытаясь унять дрожь.
Что-то снова случилось со временем. Утром Ире показалось, будто они с Радным провели вместе весь день, а прошел лишь час с небольшим. Теперь же она считала, что с Азбукой провозилась не более часа, ну от силы двух, а оказалось… что уже стемнело. Обнаружила она это, решив отдохнуть и немного отвлечься от жуткого бесконечного, бесформенного, аморфного зеркала. Все вокруг заполняла почти полная темнота, которой не давали быть кромешной лишь звезды в прямоугольнике окна. Ира снова вздрогнула. Когда она записывала «ЗЕЛО ЕРЬ ЕСТЬ КАКО АЗ, ИЖЕ ХЭР АЗ, ИЖЕ ЕСТЬ БУКИ» еще даже не смеркалось.
— Всё. Хватит, — решительно сказала Ира сама себе и спустилась вниз.
— А мы думали, ты уже уснула, — проурчал Зив, приподнимаясь с дивана и щурясь от света, залившего гостиную.
— Нет. Я не спала. Я свет забыла включить.
— Как ключ? — спросил Лоренц.
— Не надо об этом! — взмолилась Ира.
— Я-я-я-ясно… — томно протянул Лоренц. — Значит, все в порядке, — заключил он.
Вопрос ключа более не поднимался. Кроме того, Зив и Лоренц всеми силами развлекали Иру забавными историями из жизни собачьей, а заодно и кошачьей. Ира хохотала от всей души, но, в конце концов, все же не удержалась и спросила:
— Ребят, а вы видели зеркало, когда входили сюда?
— Чего?! — Лоренц смешно вытаращил глаза. — Зеркало?! Какое зеркало? Мы с Зивом за сегодня весь дом раз двадцать обошли вдоль и поперек — ни у одного из входов никаких зеркал не обнаружили.
— Ира, ты просто устала и тебе пора спать, — очень по-доброму, но не очень естественно проурчал Зив.
— Поверхность Вселенной похожа на зеркало.
— Зив прав, Ира, тебе пора спать. Ты что, сама не слышишь, какую чушь городишь? Ну какая может быть поверхность у бесконечного пространства?
— Лоренц, ты ведь не хуже, а то и лучше меня знаешь, что хоть пространство и бесконечно, у него есть границы. То есть, есть нечто, не являющееся пространством, но включающее в себя Вселенную как бесконечное пространство, функционирующее во времени.
— Вот именно! Вот и представь, как может быть у чего-либо поверхность, если то, куда оно включено, не является пространством.
— Не могу, так как не могу ни мыслить, ни представлять что-либо вне категорий пространства.
— Вот и забудь про якобы поверхность Вселенной, якобы похожую на зеркало.
Крыть было нечем, и Ира уже вроде направилась в предложенном ей направлении, то есть в спальню, но вдруг ее осенило:
— Так. Стоп.
— Ну что еще? — со вздохом промурлыкал Лоренц.
— Вселенная — это пространство, так?
— Ну, так, — промурлыкал Лоренц тоном, который красноречиво свидетельствовал о нежелании продолжать дискуссию.
— Так вот, человечество создало виртуальный мир, я имею в виду интернет. Этот виртуальный мир, который тоже можно назвать бесконечным, находится в пространстве Вселенной и не имеет поверхности. Хоть интернет и называют пространством — информационным пространством — однако, он не является пространством, подобным пространству Вселенной.
— Превосходно! Ты считаешь, что если нечто, не являющееся по своей сути пространством подобным пространству Вселенной, не имеет поверхности в пространстве Вселенной, то, по твоему мнению, вполне логично предположить, что, находясь в неком нечто, не являющимся пространством подобным пространству Вселенной, пространство Вселенной может иметь поверхность?
— Что-то в этом роде…
— Ну вот! Еще чуть-чуть и самой от себя смешно станет, — заключил Лоренц. — Спать иди! А то еще и не та бредятина в голову забредет.
— Ребят, что-то я вас сегодня понять не могу: про Радного мне ничего говорить не захотели, теперь вот это… может, я вас чем обидела?
— Ира, — проурчал Зив, — ты нас ничем не обижала. Мы о тебе беспокоимся.
— Вы всегда беспокоились, но, если мне не изменяет память, до сегодняшнего дня несколько иным образом, мягко говоря.
— Мы стали беспокоиться о тебе по-другому немного ранее сегодняшнего дня, — проурчал Зив. — С того самого момента, как ты решила, будто подошла к финишу. Мы не хотим, чтобы ты так считала, так как твои убеждения имеют очень большую силу.
— И вы полагаете, что, отгораживая меня от всего, выходящего за рамки милых ни-о-чёмных разговорчиков, ослабляете силу моих убеждений?
— Нет. Мы так не полагаем. Мы хотим, чтобы ты их изменила.
— В таком случае, не следовало давать мне заниматься ключом.
— Мы не вправе этому препятствовать.
— Зато вправе объявлять бредом последствия?
Зив промолчал. Лоренц тоже не нашелся, что ответить.
— Ладно. Забыли. Лучше расскажите мне о Радном. Знаете, не думаю, что узнав о нем даже нечто экстраординарное, побегу тут же сводить счеты с жизнью.
Зив и Лоренц вздрогнули. После небольшой паузы Зив проурчал:
— Он мой брат.
— В смысле?
— В самом прямом — он родился вместе со мной.
Ире стало немного не по себе.
— Когда это произошло? — спросила она.
— Я не особо хорошо ориентируюсь в человеческом летоисчислении, но одно могу сказать точно — за
