— Поющий? Значит, ты тоже это слышишь? А я думал это только у меня глюки.
— Так ты тоже слышишь? С какого времени?
— Да с того, как первый раз туда приехали. Тогда он целым хором пел… если не ошибаюсь… ты знаешь, я не силен в музыке, по-моему, это… — Влад задумался.
— Напой…
Влад хоть и не был силен в истории музыки, но, обладая очень даже неплохим слухом и музыкальной памятью, воспроизвел оду «К радости».
— Верно. Это Бетховен. Финал девятой симфонии, так называемая ода «К радости».
— Ты тоже это слышала?
— Да.
— А почему не сказала?
— А почему ты не сказал?
Влад понимающе усмехнулся. Тут с подносом в руках из кухни вышла Татьяна Николаевна, и тему поющего дома пришлось временно закрыть.
Когда Татьяна Николаевна отправилась заварить еще чаю, у Влада запел мобильник:
— Здравствуй, солнышко! ….. Нет. Я ж тебе сказал, что еду в Краснодар. ….. ЦРУ, ты мое ненаглядное! В кафешку перекусить зашел, вот машин и не слышно. ….. Дня два-три. Как домой буду ехать — позвоню. Все, не скучай, солнышко, целую, — Влад чмокнул в трубку и отключил мобильник.
— Так, я не поняла: у меня здесь кафешка или Краснодар? — шутливо спросила Ира.
— Сейчас — кафешка, которая вот-вот станет Краснодаром.
— Если Краснодар, то ты здесь дня на два, на три?
— Угу! А ты против?
— Нисколечко!
Влад приобнял Иру и нежно поцеловал в шею. Когда зашла Татьяна Николаевна с дымящимся большим заварным чайником, они уже вновь вели себя вполне пристойно.
— Так как там поющий дом? — спросила Ира, как только они, проводив Татьяну Николаевну после посиделок, вышли за ее калитку.
— Завтра съездим — сама увидишь! — ответил Влад не без гордости.
— Я не про то. В ваших с Валентинычем доблестях я не сомневаюсь. Как он себя чувствует? Что поет?
— Если я правильно понимаю — вполне доволен, только по тебе скучает.
— Влад, ты серьезно?
— Серьезно… а может и нет… я не знаю…
— Пойдем, искупаемся в водопаде.
— Пойдем.
Тьма казалась кромешной, когда они вышли из дома чтобы проводить Татьяну Николаевну, но теперь глаза привыкли, и света половины растущей Луны, поддерживаемой блистанием звезд, вполне хватало. Даже среди обступивших деревьев они без труда видели тропинку, не прибегая к помощи фонарика, выданного им заботливой Татьяной Николаевной. Впрочем, в лесу свет лунной половинки и звезд, заслоненных густыми ветвями, был уже ни при чем. Тропинка каким-то непонятным образом сама собой выделялась в темноте и делала видимым кусочек окружающего ее пейзажа. Нет, она не излучала света, просто, почему-то здесь темнота ночи не являлась препятствием для зрения.
Водопад приветливо грохотал. Ира разделась и в безмятежности отрешенного наслаждения отдалась его струям. Под летящим с вышины потоком плескался Влад. Рядом развлекались дайвингом Зив и Лоренц. Кроны деревьев плотным пологом скрывали ясное ночное небо.
— Влад, ты видишь меня? — поинтересовалась Ира.
— Вижу.
— А тебе не кажется это странным? Ведь на самом деле темень хоть глаз выколи!
— Слушай, и вправду!
Они вылезли на берег и направились домой, все также, вопреки всем известным им со школьной скамьи законам природы, прекрасно видя в практически полной темноте.
— Знаешь, Ир, у меня такое ощущение, будто вижу я не глазами.
— Представляешь — у меня тоже…
Вдруг Ира резко остановилась и схватила Влада за руку:
— Слушай! Точно не глазами! Попробуй! Закрой глаза! Ничего не меняется!
Влад, судя по всему, попробовал, потому что через несколько секунд Ира почувствовала, как он с силой сжал ее руку, и услышала, как громко забилось его сердце.
— С ума сойти… — только и смог проговорить Влад.
— Идем, — прошептала Ира.
— С закрытыми глазами?
— Да…
Выход из леса предстал стеной темноты. Ира открыла глаза и увидела впереди звездное небо с половинкой Луны и освещенный ими дачный поселок.
— Батюшки! — воскликнула она.
— Да уж… От кого б услышал — посчитал бы за бред сивой кобылы.
— Ну-ка, рассказывай!
— Закрыл глаза — тропинка и лес вокруг нее даже лучше видны стали, и вдруг впереди черная стена. Открываю глаза — впереди выход из леса и залитые звездным светом дачные домики.
— Ладно, идем. Я что-то замерзать начинаю, — сказала Ира, прибавляя шагу. — Такое ощущение, Влад, что у нас с тобой в одну сторону крыша съехала.
— По-моему, уже давно… — заметил он, отпирая входную дверь.
«Выбросить все из головы, выбросить все из головы», — как заклинание твердила Ира сама себе.
— Что-то ты какая-то совсем замученная, — окидывая Иру взглядом в электрическом освещении гостиной, констатировал факт Влад.
— Не могу больше…
— Может, тебя пора спать укладывать?
— Нет. Расскажи мне о строительстве — нужно как-то заземлиться.
— Неужто ты на этой выставке основательно не заземлилась?
Ира молча посмотрела ему в глаза.
— Понял.
И Влад принялся в подробностях рассказывать Ире о шпатлевке, штукатурке и прочих заземляющих ингредиентах. Она оживилась, но лишь на время и очень натужено, а потому, едва отчетная информация оказалась исчерпанной, Влад бережно взял Иру на руки и отнес в спальню. Ему казалось, что она уснула еще на подступах к кровати, но, очутившись в постели, Ира вдруг резко поднялась и села.
— Я хочу кое-что показать тебе. Принеси мой ноутбук.
— Может, уже завтра? Ты ведь устала?!
— Устала, но до завтра я не дотерплю.
Влад послушно вышел и через минуту вернулся с ноутбуком. Ира открыла файл с пространственными крестами и кругами:
— Смотри…
— По-моему, я когда-то где-то что-то подобное уже видел. Что это?
— Предэскизы мебели.
Влад долго смотрел на монитор отрешенным взглядом, потом вздрогнул всем телом.
— Знаешь, Ир, если начинаешь усиленно прислушиваться, как бы перестаешь видеть, а если приглядываться — слышать.
— Ты о чем?
— Понимаешь, у нас обострены пять чувств и за ними мы не замечаем еще какого-то, а может и
