– Ешьте, молла Кемине, – сердито проговорил Эрали-ишан.
– С удовольствием, – ответил Кемине, и раньше всех принялся за еду.
Ртов было много, и миска вскоре опустела. Пир удивился.
– Ты наверно не помолился прежде чем сесть за трапезу? – спросил он Кемине. – Что-то уж очень быстро поужинал!
– Наоборот, учитель, – ответил Кемине. – Было слишком много помолившихся. Бисмилла!
После плова был подан чал. Кемине пил, причмокивая от удовольствия.
– Молла Кемине, пей без шума, – строго заметил пир.
– А что, разве чал ворованный?
– Нет, нет, – успокоил пир. – Но это вовсе не означает, что надо пить, шлёпая губами, как верблюд.
– Хорошо, тагсыр, – согласился Кемине. – в следующий раз я буду пить по-вашему – процеживать сквозь зубы, как ишак.
Однажды пир за совершение духовного обряда получил много зерна и, по обыкновению, ни с кем не поделился.
– Мой пир, – обратился к нему Кемине во всеуслышание, – в какой год вы родились?
– В год крысы, – ответил ничего не подозревавший пир.
– А… – сказал Кемине. – Тогда понятна ваша любовь к зерну.
Чтобы заработать побольше, Эрали-ишан читал длинную-предлинную проповедь.
– Помните, мусульмане, – поучал он, – ад страшен! Зато прекрасен рай! Но попасть в него трудно. Надо перейти через мостик тоньше волоса, острее меча. Преодолеть его может только тот, кто не печется о земных благах, кто делает много богоугодных дел… Ах, как сладко в раю! Кругом благоуханные цветы, множество ароматных плодов, всякие яства… – Тагсыр, – прервал пира Кемине, – если в раю так хорошо, за чем же дело стало? Чем жить в этом беспокойном мире, спешите в рай!.. А мы за вами!
Кемине жил в отдельной худжре при мечети. Однажды, после праздника курбанлыка, он вёл домой барана. Увидев, что можно поживиться за чужой счёт, Эрали-ишан приказал своим сопи догнать Кемине и отнять барана.
Сопи спрятались под мостом, который лежал на пути Кемине, и, когда он приблизился, выбежали. Баран испугался и вырвался из рук Кемине.
– Ах ты, капыр! – закричал Кемине и побежал вдогонку. Сопи за ним.
– Не троньте! – закричал Эрали-ишан из укрытия, откуда он подглядывал за тем, как выполняют его поручение сопи. – Он теперь стал поганым, как свинья.
Один из сопи наконец поймал беглеца.
– Вах, какой замечательный! – с восторгом сказал он, передавая барана Кемине.
– Услышав, что баран жирный, пир замахал руками и приказал:
– Тащи его сюда! Он снова стал бараном!
Задумал Эрали-ишан построить себе роскошный дом и мечеть, но никак не мог найти подходящего места.
– Кругом была война, – брюзжал он. – Вся земля опоганена кровью.
Наконец, его осенило. Он созвал тысячу бедняков и приказал им насыпать посредине озера Узынада остров.
Однажды пир приказал Кемине:
– Пойди понаблюдай за работой.
Кемине пришёл к озеру, увидел изнурённых работой дайхан и страшно рассердился. Подъехал сам Эрали-ишан. Быстро взобравшись на дерево, Кемине принялся обрубать сучья.
– Что ты делаешь? – спросил ишан.
– Хочу вот тут построить себе дом, – ответил поэт.
– Вах-вей! – удивился пир. – Неужели ты не нашёл более подходящего места?!
– Это место подходит для строительства не меньше, чем то, которое выбрали вы, – сказал Кемине.
Кемине житья не давал ишану своими насмешками. Раз как-то он сказал ему:
– Мой пир, какое зрелище я видел недавно!
– Какое же? – полюбопытствовал ишан.
– Большая собака гонялась за свиньёй.
– Что же это была за собака, если она не могла догнать поганую свинью?… – стал расспрашивать пир. – Большое между ними было расстояние?
– Нет, почти рядом, – ответил Кемине. – Если предположить, что вы свинья, то как раз такое, как между нами.
Все, кто приходил к Эрали-ишану, кроме пожертвований ему самому, должны были давать по одной монете каждому из двенадцати его сопи, которые бродили вокруг мечети.
Однажды ишан сам отправился в гости. Он пришёл к Кемине. Но в кибитку его не пустила собака. Кемине вышел на лай. Увидев ишана, он покачал головой и сказал:
– Ах, тагсыр, нам приходится давать по одной таньга каждой из двенадцати ваших собак. У меня только одна и ей вполне хватит куска чурека. Неужели вам жалко?
Несколько человек, среди которых были Эрали-ишан и Кемине, собрались есть дыню. Тронули её ножом, и она треснула.
– Осторожно! Как бы из неё не вышел Кемине в своей шубе! – сострил пир.
– Ну, вряд ли это возможно! – усмехнулся Кемине. – Вот, если бы вы сказали, что я выйду ограбленным из вашего дома… было бы похоже на правду.
Кемине вырастил дыни. Оказалось, хлопот с ними полон рот: то ежи портят, а то – пир придёт и заберёт сколько ему нужно.
Как-то Эрали-ишан зашёл к Кемине, чтобы поживиться за счёт своего ученика, и увидел, что тот сидит, уставившись в одну точку.
– О чём задумался, мой хан? – спросил пир.
– Да вот, пытаюсь понять, для чего аллах среди прочих животных создал ежей, а среди людей – пиров.
У Кемине кончились запасы, и семья стала голодать. Он поспешил к пиру:
– Тагсыр, помогите! Жена, дети три дня крошки во рту не держали…
– Я помогу тебе перейти мостик в рай… – важно начал пир.
– Если вы имеете в виду конец света, – перебил его Кемине, – то в моей кибитке он уже наступил. Дайте мне немного хлеба.
Пир не дал.
– Правду в народе говорят, что лучше подружиться с дьяволом, чем уповать на ангела, – сказал Кемине.
Уйдя ни с чем от пира, Кемине обратился к знакомому человеку по имени Мамедсалык и попросил у него взаймы пять-десять батманов зерна. Тот дал без разговоров пятьдесят.
– О, да здесь течёт Аму-Дарья! – воскликнул поэт. – А я не знал и столько времени провозился у затхлого источника!
Бай пригласил Эрали-ишана в гости. Пир с радостью согласился и взял с собою Кемине. По дороге им встретился большой арык, полный воды. Как быть?
– Иди вперёд, молла Кемине, – сказал пир.
– О, тагсыр, разве я посмею сделать хоть шаг впереди вас! – смиренно возразил Кемине.
Пиру ничего не осталось, как лезть в воду. Когда он был уже посредине арыка, Кемине разбежался и с криком: «О мой пир!» прыгнул ему на спину. Ишан с головой окунулся в воду.
– Что ты делаешь?! – вскричал он, отфыркиваясь.
