– Стой, не суйся.
Не успел выкрикнуть, как нижняя часть побега, прочно вросшая, казалось, в землю, распрямилась и змеей метнулась к Милону; по его поясу чиркнул в попытке сомкнуться похожий на волосатое корневище придаток. Милон резко отскочил назад, и корневище ослабило хватку. Тут дерево сухо зашелестело листвой, будто в разочаровании.
– Мерзавка! – выкрикнул Милон и вскинул жнец. Но не успел нажать на спуск, как Найл, подскочив, с силой пригнул ствол книзу.
– Не смей!
– С какой стати?! – раздраженно пыхнул Милон, силясь поднять ствол.
– Я что сказал! – Найл обеими руками даванул ствол книзу, пока тот не ткнулся вертикально вниз. Милон с сердитой гримасой уступил.
– Но почему? – он в сердитом недоумении пожал плечами.
– Хочешь добраться до берега живым? – спросил Найл.
– А то как же, – Милон потупился.
– Тогда про жнец забудь.
Милон, негодующе фыркнув, отошел и сел.
– Что тебя навело на такую мысль? – спросил у Найла Симеон.
– Здесь ведь все растения друг друга сознают. Уничтожишь одно, и уже все это чувствуют.
– Ну и что? Станут чуть осторожнее, всего-то.
– А вот и нет. Они губительней здешних животных, поскольку лишены способности двигаться. Стоит убить одно, как уж все начинают выискивать способ извести непрошенного гостя.
Они сидели, развязывая мешки. Симеон полюбопытствовал:
– Как тебе все это пришло в голову?
– Сложно ответить, – сказал Найл, покачав головой. – Просто чувствую.
– Потому и сказал, что низиной идти безопаснее?
– Да.
– Так вот почему ты побросал жнецы в реку? – насмешливо улыбнулся Доггинз.
Милон воззрился, не веря глазам.
– Ты побросал жнецы в воду? – Найл кивнул. – Но зачем?
– Затем, что… – подобрать нужные слова оказалось не так-то просто.
– Потому что, если есть желание в Дельте уцелеть, надо, хочешь не хочешь, стать частью Дельты. Нужно расположить ее к себе.
– А если кто-то вдруг возьмет и нападет, тогда что? Спор давался непросто, умы у собеседников отстояли слишком далеко друг от друга.
– Ну как это еще объяснишь? – Найл пожал плечами. Симеон, однако, смотрел на него с заинтересованным любопытством.
– А вот взял бы да попробовал.
Найл глубоко вздохнул. С чего начать?
– В Дельте каждый организм приспособлен как-то нападать и защищаться. Но жнецы., они слишком… беспрекословны, что ли. – Попробовал встрять Милон, но Симеон досадливо отмахнулся: помалкивай, мол. – Они так мощны, что дают нам ощущение… мнимой безопасности, – Найл чувствовал, что изъясняется недостаточно внятно.
– Ложной силы? – переиначил Симеон.
– Совершенно верно! – Найл обрадовался: понимают, значит. – Именно, ложной силы. Мы из-за них чувствуем себя сильнее, чем есть на самом деле. И получается, что они мешают нам уяснить нашу истинную силу… – он легонько постучал себе по лбу.
– Но пауки развили в себе больше такой силы, чем мы, – спокойно заметил Симеон. Найл тряхнул головой.
– Если б так, они бы имели право на господство. Но дело обстоит иначе.
Доггинз, с набитым ртом:
– Дайте парню поесть спокойно.
Симеон смотрел на Найла с глубоким интересом.
– Так что там насчет пауков?
– Они на самом деле не сильнее нас. Просто мы не научились использовать собственную силу по- настоящему, – Найл осуждающе мелькнул глазами на Милона. – И не овладеем ей никогда, пока будем полагаться на жнецы.
– Но как нам без жнецов биться с пауками? – спросил Симеон и добавил:
– Или скажешь, может, что бороться с ними и не надо?
