хлебом, – и тарелку с небольшими птичками, только что из печи. В ответ на вопросительный взгляд юноши Каззак сказал:
– Это все тебе. Я уже ел. – Он поманил рукой одну из служанок: – Юриста, сыграй что-нибудь нашему гостю, чтобы кушалось слаще.
Девушка взяла струнный инструмент и, сев перед юношей на пол, запела чистым, светлым голосом.
Каззак откинулся на подушках и с умиротворенным видом прикрыл глаза. Найлу так хотелось есть, что в музыку он толком и не вслушивался.
Вместе с тем несмотря на голод он не торопился набивать желудок. От чересчур обильной еды клонит в сон, а внутренний голос подсказывал, что расслабляться нельзя. По этой же причине он воздержался и от соблазна осушить еще один кубок золотистого медвяного напитка – лишь прихлебывал его понемногу.
Когда закончили есть, одна из служанок поднесла влажную, напитанную ароматом тряпицу и вытерла Найлу руки и рот. Следом подошла другая – эта досуха обтерла ему губы мягким полотенцем.
Музыка смолкла. Каззак будто проснулся. Он посмотрел на Найла с улыбкой благодетеля:
– Ну, что, голод утолил?
– Да, благодарю.
– Хорошо. Значит, можно побеседовать. Повернувшись к служанкам, он хлопнул в ладоши. Те собрали чаши и удалились.
Каззак вместе с подушками передвинулся ближе к Найлу и сел на них, скрестив ноги.
– Ну что ж, юноша, – начал он задумчиво. – Похоже, ты доставишь нам уйму хлопот. У Найла запылали уши.
– Очень сожалею. Но что-то не могу взять в толк, каким образом.
– Ой ли? – Каззак заглянул Найлу прямо в глаза, а потом посмотрел на свои ступни и долго разглядывал их, сосредоточенно хмурясь, отчего складка под двойным подбородком обозначилась еще четче. – Ты убил смертоносца, – произнес он в конце концов.
– Да, – подтвердил Найл, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Как? – односложно осведомился Каззак, цепко взглянув на юношу.
– Вроде как копьем…
– Этим? – Каззак извлек из-под подушки металлическую трубку.
– Ага.
Управитель протянул трубку юноше:
– Покажи, как действует.
Найл взял трубку, отыскал нужный кружок и нажал – она раздвинулась. Каззак внимательно наблюдал за ним.
Найл нажал снова – трубка сократилась до прежних размеров. Управитель протянул руку, и парень передал ему трубку.
Отыскав кружок, Каззак надавил на него большим пальцем – ничего не произошло. Надавил еще и еще раз. В конце концов, ничего не добившись, вернул трубку юноше:
– Здесь какая-то хитрость?
– Не думаю.
Найл нажал – трубка раздвинулась. Каззак, проворно перехватив ее, надавил – опять ничего. Повозившись с минуту, управитель бросил непослушную вещицу на пол:
– Почему, интересно, у тебя получается, а у меня нет?
– Понятия не имею.
Юношу самого изумило, что трубка у одного срабатывает, а у другого нет.
– Расскажи, как ты это нашел.
Найл терпеливо повторил рассказ о песчаной буре, разрушенном городе и о сверкающей машине. Каззак, пошарив где-то за спиной, извлек выбеленную доску и кусочек угля.
– Ты сможешь мне это нарисовать? Найл как мог нацарапал контуры странной машины, понимая, что упускает много подробностей. Каззак довольно долго пристально рассматривал изображение.
– А другие твои родственники могут сдвигать-раздвигать эту трубку? – спросил он.
– Не знаю.
– Почему же?
– Я… Я ни разу им ее не показывал. Управитель понимающе покивал:
– Боялся, брат отнимет?
– Это он может.
– Ладно. Расскажи лучше, как ты убил паука. Найл начал рассказывать ему то же самое, что и Мерлью. Каззак перебил его:
– Ты смотрел ему в глаза?
