— Правда? — она засмеялась, — а я думала, тебе нравится, если вещи называют своими именами.
— Мне нравится это, когда я работаю; тогда да — мне нужна ясность позиции, — Кирилл оглянулся на ухмылявшегося Яна, — а сейчас я хочу искренности, тепла, ласки…
— То есть, ты хочешь, чтоб я в тебя влюбилась? Ну, раз требуешь искренности и тепла; ласка, бог с ней — это не вопрос.
— …Эй, знай край и не падай! — предупредил Ян, но Кирилл не отступил, что было неожиданно — обычно он безропотно освобождал «соседу» жизненное пространство.
— Я тоже имею право на жизнь, понял! — возмутился он.
— Ну, попробуй — посмотрю, как ты потом приползешь зализывать раны…
— Что ты молчишь? Ты действительно хочешь, чтоб я влюбилась? — повторила Алена, не дождавшись ответа, — зачем? Чтоб ты уехал, а я тут осталась страдать, да?
— …Умница! — похвалил Ян, — а ты, «сосед», дурак; как застрял в своем детстве, так и меришь все детскими категориями!.. А, вот, девушка с головой дружит…
— Ну, ответь хоть что-нибудь.
— Ты мне нравишься, — признался Кирилл тихо, и Ян промолчал — в принципе, девушка ему тоже понравилась.
…Давай, валяй, — вздохнул он, — если не начнешь зарываться, так и быть, не стану мешать твоим экзерсисам… пока не стану.
— Сказать, что я люблю тебя, не могу, — продолжал воодушевившейся Кирилл, — ты ж все равно не поверишь, так?
— Так, — Алена кивнула, — правильно делаешь, что не говоришь этого.
— Но ты не можешь отнять мое мироощущение, а, в соответствии с ним, ты мне нравишься.
— Во, сказанул! Где уж нам, выпускникам педуниверситета, тягаться в красноречии со столичными журналистами — нравлюсь, значит, нравлюсь, — Алена прижалась к его плечу.
— …Только авансы особо не раздавай, — предупредил Ян, без труда проникавший в желания «соседа», — а то будешь сейчас в Москву звать; типа, я там тебя устрою. Учти, все связи мои, а я не собираюсь их задействовать для первой попавшейся девки. Хватит с меня Насти — до сих пор телевизионщики припоминают, какую стерву я им пытался впарить.
— А если она не первая попавшаяся?
— Не, ты что, совсем дебил? Мы знакомы полдня, и она уже пришла трахаться, а, прикинь, если ее запустить в Москву, да познакомить с бомондом? Это ж будет Настя, модель вторая! Замучаешься вытаскивать из чужих постелей!..
Довод выглядел весомо, и Кирилл растерянно уставился на свою избранницу. Глаза Алены были закрыты и ничто не мешало ему изучать лицо с чуть вздернутым носиком; большим, чему-то улыбавшимся ртом, родинкой возле левого уха. Несмотря на предупреждение «соседа», оно нравилось ему все больше, и он нашел-таки контраргумент:
— А если я ей тоже реально нравлюсь? Если это искра…
— Не, брат, поиграл и хватит! — Ян грубо отодвинул «соседа», — сейчас наломаешь дров, а расхлебывать мне! Сам ты способен только слюни пускать…
Ян аккуратно расстегнул верхнюю пуговку на блузке гостьи; за ней вторую, выставляя напоказ ажурный бюстгальтер. Алена открыла глаза — в них не было ни удивления, ни разочарования; наверное, все просто встало на свои места.
Вздохнув, она встала.
— Пойду в душ. Я быстро.
— …Но нельзя же так!.. — простонал оскорбленный в лучших чувствах Кирилл, — все у тебя как-то…
— Ну, скажи еще, по животному, — Ян усмехнулся, — а мы и есть животные, только наиболее разумные. А твои ути-пути — они от бессилия. Вспомни, многого ты добился, пока не появился я? Школу закончил с медалью? Ну, за это, конечно, спасибо. А потом-то только отсиживаешься за моей спиной и пожинаешь плоды моего труда. Вот, представь, что не было б всего, чего я достиг — да эта Алена не подошла б к тебе на пушечный выстрел! И плевать ей было б, нравится она тебе или нет! Это я ей нравлюсь, понял? И я имею право получить за это плату!..
Ответить Кирилл не успел; да если честно, и не знал, что ответить, хотя очень хотелось.
— Я готова, — Алена появилась, закутанная в полотенце; длинные волосы прикрывали обнаженные плечи.
…Господи, она готова! — расстроился Кирилл, — похоже, они, действительно, стоят друг друга, а я — глупый идеалист…
Ян молча поцеловал Алену в губы; рот ее приоткрылся, выпустив на свободу шустрый язычок. Кирилл чувствовал его уверенные движения и ему стало грустно.
— Я тоже быстро, — прервав поцелуй, Ян ушел в ванную.
Когда дверь закрылась, Алена сбросила полотенце, оставшись нагишом; юркнула под одеяло и легла на спину, разглядывая белый плафон люстры. Она ни о чем не жалела, ни в чем не сомневалась, но это «ты мне нравишься» смущало воображение. Было в нем, вкупе со странным взглядом, нечто, выпадающее из привычной системы отношений, и это нечто пробуждало щемящее чувство чего-то нереализованного, спрятанного глубоко и, как ей самой казалось, очень надолго.
…Почему он так сказал? Разве ему недостаточно, что я пришла сюда? Ему хочется, чтоб я потом еще мучилась, вспоминая его… моральный садист, в натуре… — Алена не первый раз прокручивала такой сценарий завершения отношений, причем, с различными для своей психики последствиями, но тут в сценарии появилась новая грань, резко сокращавшая количество «серий», — зачем я согласилась завтра взять его с собой? Я и сейчас не пьяная, а завтра буду, как стекло. Нечего ему там делать! Скажу, что передумала — он, небось, только обрадуется; и, вообще, так будет лучше для всех…
Дверь ванной открылась, и мысли разом исчезли, позволяя организму настроиться на предстоящий процесс. Ян выключил свет, а еще через секунду Алена почувствовала руки, уверенно прижавшие ее к накаченному, спортивному телу. Она закрыла глаза, хотя в комнате и так было темно. Сначала ее нежно коснулись губы, потом зубы осторожно сжали левый сосок — в теле сразу проснулась, дремлющая в любой женщине энергия, дыхание стало чаще и успокоить его уже не получалось; голова запрокинулась, руки разметались в стороны, ноги сами собой расползлись, согнувшись в коленях…
Сколько прошло времени, Алена не знала, да и не хотела знать. Тело наполняла замечательная усталость, и даже то, что сотворивший с ней все это, сразу откатился на край постели, не имело значения. Мысли неспешно ползали среди ярких взрывавшихся огней, олицетворявших праздник: …Интересно, я ему все еще нравлюсь или уже нет необходимости говорить такие слова?..
— Все хорошо? — спросил Ян.
…Вот он, простой и понятный вопрос! Без всяких глупых заморочек… На него знаешь, что отвечать…
— Да… — прошептала Алена. Счастливая истома стала уходить; желая продлить ее, она обняла Яна и добавила такую же простую, понятную фразу, — ты — классный…
— …Понял, дурак, что ей нужно? — Ян оглянулся на Кирилла, — и все довольны, а ты б все испортил!..
— Похоже, ты прав, — Кирилл тяжело вздохнул, — но пойми, я ведь имею право на свои эмоции…
— Имеешь. Скажу больше — без них было б скучно. Все-таки ты вносишь необходимый элемент глупости, препятствующий превращению моего существования в компьютерную программу — потому я еще и терплю тебя, а иначе б давно загнал в самый дальний, пыльный угол памяти…
Пока «соседи» беседовали между собой, Алена успела вползти на Яна, прижалась всем телом; губы ласково касались его шеи, язычок залезал в ушную раковину…
— Во сколько завтра встаем? — Ян лениво обхватил девушку обеими руками.
