силы в сторону. Раздался треск разрываемой материи и истошный вопль Талгата:
— Ах ты, паршивец! Рубаху порвал!
Он двинул Гафура в ухо довольно-таки чувствительно, потому что тот на мгновение отпустил Талгата, но, быстро оправившись от удара, ответил коротким и резким тычком под ребра. Талгат охнул и согнулся пополам.
Гафур что есть силы размахнулся, чтобы ударить Косого по шее, но тот успел уклониться и в свою очередь попытался ногой попасть противнику в то самое место, куда несколько дней назад успешно врезала Удоду Соня. Но, в отличие от рыжей шельмы, Косой промахнулся, и противники, сцепившись, покатились по грязному полу, рьяно осыпая друг друга ударами.
Размахнуться, как следует, не удавалось, и тычки мальчишек не причиняли обоим особых неприятностей. Под громкие вопли собравшихся, катаясь в пыли, они продолжали тузить друг друга, обмениваясь попутно смачными ругательствами.
Зрители возбужденно вопили, подзадоривая дерущихся. Никто не пытался ввязаться в драку: по неписаному закону шайки это было дело тех, кто ее затеял. Все настолько увлеклись зрелищем, что никто, кроме Сони, не заметил вошедших Хункара и Удода.
Главарь некоторое время с интересом наблюдал за потасовкой; мальчишки, наконец, увидев его, притихли. Главарь отвесил каждому из катающихся под его ногами по хорошему пинку и громко выругался. Гафур с Талгатом вскочили на ноги, отряхиваясь, потирая ушибленные места, и воззрились на Удода.
— Я же сказал, что не потерплю этого! — Предводитель влепил провинившимся еще по одной здоровенной оплеухе. — На место!
Драчуны, как побитые собаки, поплелись к своим ящикам. Удод прошел несколько шагов и увидел, что его персональное кресло занято — и не кем иным, как рыжей девкой! — на мгновение замер в замешательстве. Соня, выждав не много, усмехнулась и встала:
— Принес? — спросила девочка у главаря, словно тот был ее подчиненным.
— Принес… — не обращая внимания на ее ухмылку, ответил Удод, усаживаясь на свое место.
— Ну-ка! — небрежно кивнула Соня Гафуру. — Подвинься!
Тот беспрекословно потеснился, и она присела на крышку разбитого сундука. Мальчишки захихикали.
— Тихо! — гаркнул главарь. — Всем причитается по два золотых. Кто хочет получить мелочью, могу разменять.
Это была обычная уловка Удода. Куда пойдешь с золотым, на который можно купить целого барана? Особенно если такую монету увидят в руках обитателя Ослиной пустоши или, того хуже, сопливого мальчишки. Серебро еще куда ни шло, но за размен главарь брал мзду. Протестовать никто не решался, все с этим давно смирились. Можно было, конечно, обратиться к меняле, тот не будет задавать лишних вопросов, но за размен возьмет еще больше.
— Начнем с тебя, — главарь кивнул Хункарy, — подходи!
«Богатый! — присвистнула про себя Соня. — Чтобы скрыть свою неудачу, ему пришлось здорово раскошелиться! Вон ведь нас сколько…»
— Мне не разменивай! — небрежно кивнула она, когда подошла ее очередь. — Давай золотом.
Все разинули рты, а Удод, скривившись, вытащил откуда-то пару золотых туранских монет и нехотя протянул Соне. Она попробовала монеты на зуб с бывалым видом, хотя золото в руках держала впервые в жизни, и небрежно спрятала в маленький кожаный мешочек, который болтался у нее на шее.
— С ним, в самом деле, не пропадешь! — подмигнула она Талгату, который, стоя рядом с главарем, принимал долги у любителей желтого лотоса.
— Угу! — ухмыльнулся тот, довольно пересчитывая монеты, с которыми, тяжело вздыхая, расставались его должники. — Удод — лучший главари во всем Майране. Тебе здорово повезло, Рыжая!
Глава V
— Слушайте! — Удод, развалясь в кресле, обвел глазами свою команду. — Завтра отправляемся на большое дело. За городом. Потребуется пару дней. Пойдем все, кроме нее. Он указал на Соню.
— Это почему же? — возмущенно спросила девочка.
— Тебя из дома не отпустят, — усмехнулся Удод. — Того и гляди искать начнут, а мне шума не требуется.
— Мне тоже! — дерзко ответила Сон я. — Можешь не беспокоиться.
— Ну, если так… — не нашелся что возразить Удод, — Тогда подходи.
Он коротко рассказал подельникам, в каком месте за городом им следует завтра собраться, и все разошлись.
— Как ты договоришься с матерью? — полюбопытствовал Хункар, когда вместе с сестрой они шагали к дому.
— Есть задумка, — не вдаваясь в подробности, ответила Соня. — Иди домой и скажи маме, что я пошла к Илинне.
И, кивнув на прощание брату, свернула на улочку, ведущую на базар. День перевалил за полдень, торговля была в самом разгаре. Пройдя несколько рядов, девочка свернула в небольшой тупик, образованный лавками, стоящими по обеим сторонам улицы. Правая лавка, длинное строение с широкой дверью в самом начале, принадлежала ее отцу. Точнее, это была одна из них, самая большая на базаре.
Соня вошла в широко распахнутую дверь и чуть не наткнулась на своего братца Эйдана. Тот стоял с большой книгой в руках, делая какие-то пометки.
— Ты? — изумленно воскликнул Эйдан.
Появление сестры было воспринято им с большим удивлением, чем, если бы в лавку заглянул сам наместник правителя.
— Дело есть, — коротко бросила Соня и повертела перед носом брата золотой монетой.
— Ух, ты! — Эйдан приподнял брови. — Где стянула?
— Там уже нет! — усмехнулась Рыжая. — Хочешь заработать?
На лице Эйдана появилось выражение легкой обиды — кто же в здравом уме откажется от золотого?
— Что я должен сделать?
— Прыткий ты у меня, братец, — похвалила Соня. — Соображаешь быстро. Слушай: завтра я пойду в гости к Илинне и останусь там ночевать.
— Мне тоже нужно отправиться под бочок к Илинне? — рассмеялся Эйдан. — И получить золотой?
— Размечтался! — оборвала его смех Соня. — Послезавтра, если к вечеру не вернусь, сделаешь вид, будто заглянул к ней. Потом скажешь домашним, что меня пригласили остаться там еще на одну ночь. Понял?
— Чего не понять? — осклабился парень и, понизив голос, спросил: — А куда ты пойдешь на самом деле?
— А вот этого тебе знать не следует, — усмехнулась сестра. — В конце концов, ты услугу получаешь золотой. Или раздумал подработать?
— Не волнуйся, все сделаю как надо, — поспешно заверил сестру Эйдан, опасаясь, что Соня может передумать. — Значит, вечером, когда мать встанет беспокоиться из-за твоего отсутствия, я скажу ей, что сбегаю за тобой, а потом передам, что ты опять заночуешь у Илинны. Так?
— Умница! — похвалила сестра. — Когда вернусь, он будет твоим. — Она снова повертела монетой перед его лицом.
— Не обманешь? — настороженно протянул Эйдан.
Парень достаточно рано понял: деньги способны подарить их обладателю весьма серьезные
