— Нет, это все, о ком мне известно, — подтвердила она. — Если бы у нее был еще кто-нибудь, она бы со мной обязательно поделилась. Мы обо всем рассказывали друг другу.
— А как насчет женщин? У нее были подруги?
— Только я одна. С другими девушками она почти не общалась. Считала их тупицами, — Ясно. — Я попытался припомнить, не забыл ли я чего, но спрашивать было уже решительно не о чем. Я поднялся с дивана. — Большое вам спасибо, мисс Бенсон. Вы мне очень помогли.
Она тоже встала и проводила меня до двери.
— Мне кажется, вам следует присмотреться к Эрнсту Тессельману, — вдруг сказала Бетти. — Он вас обманывал, когда говорил, что любил Мейвис и все такое прочее. Он просто пользовался ею, как и все остальные. И жениться на ней он вовсе не думал, так же как не собирался добиваться для нее роли в музыкальной комедии.
— С чего вы все это взяли?
— У Мейвис, бедняжки, совсем не было музыкального слуха. Она не могла напеть даже самую простенькую мелодию.
Глава 10
Вернувшись в машину, я потратил впустую несколько минут, тупо разглядывая свой список с именами и пытаясь сообразить, что делать дальше. Мне предстояло встретиться и переговорить с этими людьми, выяснить все про них, сузить круг подозреваемых до одного-единственного имени, за которым и скрывается настоящий преступник, но я никак не мог сосредоточиться на этой проблеме. В квартире Бетти Бенсон было относительно прохладно, а на улице по-прежнему стояла невыносимая жара и духота. Часы показывали четыре, я сумел урвать для сна лишь малую толику из последних тридцати часов и слишком устал для того, чтобы продуктивно размышлять. Миру с его проблемами придется немного подождать, пока я приду в себя и несколько восстановлю силы.
Это было единственное разумное решение, которое могло прийти мне в голову. Выспаться — прежде всего. Я поехал в сторону Шеридан-сквер и еще долго кружил по улочкам с односторонним движением, пока наконец не выбрался на шоссе, ведущее в центр. По дороге, как мне показалось, я вроде бы заметил знакомую машину и приветственно помахал рукой, после чего тут же благополучно забыл о ней.
Приехав домой, я оставил “мерседес” на попечение парня, несущего дневную вахту в гараже, и, изнемогая от жары, поплелся к себе. Подъезд встретил приятной прохладой — старались кондиционеры, но даже это не могло оживить меня. Поднявшись на свой этаж, я постоял, устало привалившись спиной к стенке лифта.
Когда я вошел, Элла суетилась в гостиной, залитой ярким солнечным светом. На ней была белая блузка в деревенском стиле и широкая белая юбка с золотистым рисунком в виде ацтекских орнаментов, и выглядела она так бодро и свежо, что меня охватила странная зависть, пробудившая желание врезать ей по зубам. Постояв посреди гостиной, я стащил с себя раскаленный пиджак.
— Бедный Клей, — сказала она, помогая мне раздеться. — Ты выглядишь совсем больным.
— Я устал, — пожаловался я. — Хочу в отпуск. Уехать бы куда-нибудь подальше отсюда. Хоть на Аляску. — Порывистым движением я сдернул с шеи галстук, отдал его ей и принялся расстегивать пуговицы на рубашке.
— Тебе нужно принять душ, — предложила она. — А потом в постель.
— Твоими устами глаголет истина, — согласился я. Я позволил ей отвести себя в спальню, где благодаря нашим общим усилиям смог наконец избавиться от оставшейся одежды. Потом она сопроводила меня в ванную, поставила под душ и включила воду. Под холодной струей я поежился, но вода быстро нагрелась, и все стало замечательно. Я долго нежился под тепловатыми потоками воды, не думая ни о чем, просто наслаждался, чувствуя, как постепенно смывается усталость, потом вышел из-под душа, встал на резиновый коврик, и Элла тщательно вытерла меня насухо полотенцем. Она, как заботливая медсестра, отвела меня в спальню, помогла лечь в постель и укрыла свежей простыней. Затем по-матерински поцеловала меня в лоб и пожелала приятного отдыха.
Я пробормотал что-то в ответ, но стоило мне лишь закрыть глаза, как раздался звонок в дверь.
— О нет, — простонала Элла.
— Меня нет дома, — объявил я. — Я уехал.
— Ладно, — согласилась она и вышла из спальни, а я снова блаженно закрыл глаза.
Я уже засыпал, когда она вернулась и тронула меня за плечо.
— Клей, это полиция, — шепнула она. — Они хотят поговорить с тобой.
Я разлепил свинцовые веки и увидел стоящего на пороге Граймса.
— Подъем, спящий красавец. — Плохой признак — он пытается шутить. — Нам предстоит совершить небольшую прогулку.
— Вам так понравилась моя чертова квартира, что вы решили сами в ней обосноваться? — недовольно спросил я.
— Вставай и одевайся. И заткнись. Я глядел на него, размышляя, что, черт возьми, могло случиться с Тессельманом. Неужели он обманул меня, пообещав приструнить легавых? Или, может быть, эта его ублюдочная рыбина до сих пор все еще никак не разродится и он кудахчет над аквариумом?
— В чем дело на сей раз? — поинтересовался я.
— Пошевеливайся, — приказал он. — Если не, хочешь оказаться за решеткой с голой задницей.
— За решеткой? Но за что?
— Клей, ты, кажется, меня не так понял, — сказал он. — Здесь я задаю вопросы. А твоя задача в том, чтобы вылезти из койки и одеться. — Он обернулся к Элле:
— Если не возражаете... — начал он.
— Все в порядке. Она уже видела меня во всех видах.
— И тем не менее.
— Я подожду в гостиной, — объявила она и вышла. Я откинул простыни, встал и выпрямился во всей своей красе. Потом принялся рассеянно бродить по комнате, собирая вещи и пытаясь уразуметь, что происходит. По моим прикидкам, Тессельман должен был дать отбой уж не меньше часа два назад. Если только, разумеется, эта старая сволочь не надула меня. Но с какой стати? Уж ему-то нет никакого резона покрывать настоящего убийцу Мей-вис Сент-Пол.
При условии, что это не он сам, Эрнст Тессельман, убил ее. Сидя на краешке кровати и натягивая носки, я размышлял над неожиданно осенившей меня догадкой. А смысл? Тессельман убивает ее, затаскивает на место преступления Билли-Билли, после чего употребляет все свое влияние на то, чтобы полицейские искали именно его, не отклоняясь от подкинутой им версии. Только зачем ему это?
— Поживее, Клей, — нетерпеливо скомандовал Граймс. — Хватит возиться.
Мне не хотелось в тюрьму. Ужас как не хотелось. Подобная неприятная возможность никогда раньше не подступала так близко к моему порогу, и теперь необходимо было выиграть время, подольше задержаться здесь и поразмыслить над тем, в чем тут закавыка. Тессельман изо всех сил старался дать понять мне, как дорога ему Мейвис Сент-Пол, врал, что собирался помочь ей получить роль в музыкальной комедии. И еще обещал на ней жениться. Он до небес превозносил Мейвис, а в его голосе звучала фальшь, к тому же и Бетти Бенсон подтвердила, что Тессельман был неискренен в своих чувствах к девушке. Возможно, между ними что-то произошло. Это вполне вероятно. Мейвис могла понять, что он безбожно обманывает ее. Вспыхнула ссора, он вышел из себя, ударил ее ножом...
— Ты что, ботинки надевать не собираешься? Так и пойдешь босиком? — прервал мои размышления Граймс.
— Послушайте, Граймс, — жалобно сказал я, — я вообще не хочу никуда идти. Что происходит? Заметаете всех подряд в надежде выловить-таки Билли-Билли Кэнтела? Я ведь уже говорил, что не знаю, где его искать. Уверяю вас, с тех пор ничего не прояснилось, и, если бы мне только стало известно, где он прячется, я бы самолично доставил его к вам на Сентр-стрит.
— Потолкуем в участке, — заявил он мне в ответ. — Там мы тебе предоставим возможность наговориться вдоволь.
Спорить с полицейскими бесполезно, их попросту невозможно переубедить. Если уж они вбили себе что-то в голову — все, конец. И даже если бы сейчас за окном взорвалась атомная бомба, то, невзирая на всякую там радиацию и пожары, они все равно поволокли бы меня в участок.
