По дороге Керриган рассказал мне кое-что про этого Лайдона, сына ныне покойного приятеля Эрни Рембека. Его отец, Ральф Лайдон, вложил полученную в корпорации прибыль в недвижимость, со временем сколотив крупный риэлторский концерн, располагающий собственностью в Куинсе и Бруклине, начиная от роскошных особняков типа того, в котором сейчас проживает Джозеф Лайдон, до жалких лачуг в трущобах вроде Бушвика. Так же, как и Луис Хоган, Джозеф Лайдон поддерживал теперь с Рембеком в основном светские отношения, хотя в его работе и возникали моменты, когда он с удовольствием прибегал к помощи корпорации или предлагал ей свои услуги. Для некоторых своих предприятий корпорация арендовала помещение у фирмы Джозефа Лайдона; были у них и другие общие дела.
Высотный дом, когда мы подъехали к нему ближе, оказался частью городского комплекса, в котором среди ухоженного парка с детскими площадками, словно сложенные друг на друга пачки прямоугольных крекеров, возвышались три многоквартирных дома, где на первом этаже находились ясли, детский садик, подземные гаражи и тут же рядом — супермаркет, церковь и синагога.
Лайдон жил в фешенебельном пентхаусе главного здания. Мы позвонили снизу, наши лица, похоже, тут же появились на мониторе в апартаментах Лайдона. Из металлической решетки слева раздался скрипучий мужской голос, спросивший, кто мы такие. Мы назвали себя, голос ответил, что за нами сейчас спустятся и проводят наверх, и входная дверь с жужжанием открылась, пропустив нас внутрь.
Вскоре я понял, почему нам понадобилось сопровождение из холла: в лифте не было кнопки верхнего этажа. Вместо нее в панели над кнопками находилось отверстие для ключа, который нужно было вставить туда и повернуть, чтобы лифт тронулся.
К нам вышел низенький человек с седеющими волосами, сутулый и робкий, держащий себя по отношению к нам так, будто от наших рекомендаций зависело, удержится он на своей службе или потеряет ее, а еще будто его предупредили, что судить мы будем строго. Он поклонился, препроводил нас в лифт, повернул ключ, сунул его в карман и всю дорогу в напряженном молчании стоял к нам лицом, желая, похоже, сделаться невидимкой, чтобы уж вовсе не причинять нам никакого беспокойства.
Наконец мы доехали до пентхауса. Двери лифта автоматически раздвинулись, и мы попали в изысканно меблированный холл, устланный красным ковром. Сопровождающий провел нас под арку, за которой располагалась просторная продолговатая гостиная с огромными окнами.
Панораму, открывавшуюся оттуда, точнее всего было бы охарактеризовать как объемную. До самого горизонта простирался район Куинс, с котлованом на стройплощадке, где возводился новый небоскреб, с серым шрамом Лонг-Айлендского шоссе посередине и приземистыми домиками на одну-две семьи, сгрудившимися почти стена к стене и заполнявшими все обозримое пространство — и все выглядело как пародия на мечту Фауста. От сознания, что я тоже живу где-то там, хотя так далеко, что отсюда и не видно, я вдруг пришел в замешательство и почувствовал несвойственную мне ранее неловкость. Я торопливо отвернулся от окна и переключил внимание на человека, который всем этим владел.
Джозеф Лайдон, мужчина лет тридцати, невысокий, плотный, шикарно одетый, держал в одной руке высокий стакан с напитком и, что вызвало мое особое раздражение, смотрел на меня насмешливо- снисходительно. У него были толстые пухлые щечки и надутые губки человека, который начал жизнь капризным ребенком и до сих пор не нашел нужным повзрослеть. В его глазах мелькнуло злобное выражение, которое обычно бывает у нашкодивших школьников, за чье озорство наказывают их одноклассников.
— Эрни Рембек рассказал мне про вас, — соизволил он заговорить со мной. — Никогда прежде не видел уволенных полицейских. Это все равно что священник-расстрига, да? С Керриганом он даже не поздоровался и никому из нас не предложил выпить.
Я сел без приглашения, положил ногу на ногу и спросил:
— Когда вы в первый раз видели Риту Касл?
— Так, так, — ухмыльнулся он, — время зря не теряете? Сразу к делу, а?
— У меня не так много времени, чтобы растрачивать его попусту, — парировал я.
— Тогда поехали! — Он уселся напротив меня. — Повторите-ка свой вопрос!
— Когда вы в первый раз видели Риту Касл?
— Дайте подумать… — Лайдон наморщил лоб. — Недели три назад, — ответил он.
Я перевел взгляд на Керригана, а потом снова на Лайдона.
— Три недели назад? А до этого вы не были знакомы?
— Ах, вы имеете в виду первый раз! Я подумал последний! Его оплошность, очевидно, показалась ему забавной, и он рассмеялся.
— Если вы будете меня внимательно слушать, Лайдон, — сказал я, — мы быстрее закончим.
— Вы, разумеется, правы, — согласился он, посерьезнев ровно настолько, чтобы продемонстрировать, что понял меня. Почему-то он меня сразу невзлюбил. — В первый раз я увидел Риту… года полтора назад.
— Где?
— Здесь. Эрни привез ее ко мне в гости.
Я посмотрел на Керригана:
— Он не был на той знаменитой вечеринке у Доннера?
На мой вопрос со смехом ответил сам Лайдон:
— У Фрэнка Доннера? Ходить на те сборища, что он у себя устраивает? Нет уж, спасибо.
— Вас не пригласили или вы просто не пошли?
— Мы с Фрэнком Доннером редко видимся. У нас мало общего.
— Ну а в последний раз? Вы говорили, что видели Риту Касл три недели назад. Где это было?
— У нее дома. Давали шоу, иные из нас вложили деньги, знаете ли, и мы пошли на премьеру, а потом Эрни устроил небольшой закрытый прием у Риты в апартаментах.
— Кто еще там был?
Он пожал плечами:
— Несколько завсегдатаев — Луис Хоган, Фриц Кенн, Джек Харпер, Юстас Кэнфилд. Может быть, еще человека два.
Кенн и Харпер — эти имена, так же как и имя Кэнфилда, адвоката, значились в списке по проверке алиби.
— Вы были с дамами? — спросил я.
— Вы еще спрашиваете? — саркастически рассмеялся Лайдон. — Я же сказал, мы ходили в театр, на премьеру. Это для женушек. Даже Луис притащил свое чудовище.
— Вы женаты, не так ли?
Его улыбка стала жестокой.
— Что, у меня на лбу написано?
— Написано в рапорте, — объяснил я. — Там еще сказано, что ночь на четверг вы провели со своей любовницей. Холостяки обычно не называют подруг любовницами.
— Элементарно, Ватсон! — насмешливо воскликнул он и, обращаясь к Керригану, заметил: — Ты погляди! Эрни нанял настоящего Шерлока Холмса!
— Ваша жена дома? — спросил я.
— Нет, — отрезал он. — Мне неизвестно, где она. Мне никогда это не бывает известно. Если хотите с ней поговорить, я оставлю ей записку. Только не могу ручаться, что она с вами свяжется.
— В этом нет необходимости, — сказал я. — По крайней мере пока. Какого вы были мнения о Рите Касл?
— О Рите? — Он пожал плечами. — Очередная телка. Знала, чего хочет, и другим не мешала. Мы с ней и десятком слов не обменялись.
— Она никогда… не флиртовала с вами? Так, в шутку?
— Никогда, — ответил он. — Может быть, с другими, не знаю, но со мной — никогда.
— Как часто вы с ней встречались?
— Наверное… раз в месяц… может быть, реже. Только на вечеринках. Больше мы нигде не виделись.
— Ясно. Благодарю, что уделили нам время. — Я встал и направился к лифту, а следом за мной — Керриган.
