транспортному узлу. Поток автомобилей двигался на юг по Седьмой авеню, на Кристофер-стрит очень медленно свернул «фольксваген», а перед рестораном Джека Делани такси подобрало какую-то молодую парочку. Из метро к рекламному стенду вышла совсем юная девушка — с виду не старше двадцати, — неся в руках нечто похожее на футляр со скрипкой, только больше по размеру. Может, футляр с виолончелью? Когда загорелся зеленый свет, она пересекла Седьмую авеню и исчезла на Гроув-стрит.
— Мистер Тобин! — позвал меня Керриган.
Повернувшись, я увидел, что Айнхорн склонился над телефоном и медленно набирает номер, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на этом занятии. Керриган, стоявший в центре гостиной, объяснил мне:
— Пол звонит вниз, в магазин, чтобы принесли кофе. Вам что-нибудь заказать?
По выражению его лица я понял, что нужно составить компанию Айнхорну, поэтому сказал:
— Спасибо. От чашки кофе не откажусь.
Айнхорн к тому времени кое-как справился с набором телефонного номера. Керриган подошел к нему, взял трубку и сделал заказ. Видимо, он наговорил мальчишке чего-то такого, что произвело на того сильное впечатление. Айнхорн почти протрезвел и широко раскрытыми глазами смотрел на нас в ожидании кофе.
— Пол, может, тебе умыться холодной водой, а мы подождем? — предложил Керриган. — Ты себя почувствуешь гораздо лучше.
— Хорошая мысль, — нетвердым голосом проговорил Айнхорн. — Очень хорошая мысль. — Не переставая медленно и сосредоточенно кивать, он неуверенной походкой вышел из комнаты.
— Он придет в норму, — заверил меня Керриган. — Правда, пока не прибудет кофе, лучше подождать с расспросами.
— Ладно.
— Я сказал ему, что, если он не протрезвеет, Эрни придется сообщить его отцу, что Пол не пожелал с нами сотрудничать, и тогда старик снова заставит его переехать домой во Флориду.
— У него плохие отношения с отцом?
— Они разной породы. — И Керриган, усмехнувшись, добавил: — Лично я всегда полагал, что тут не обошлось без участия соседа. Теперь вы понимаете, почему в корпорации не хотят иметь с ним дела.
— Такое с ним часто случается?
— Если «часто» значит «всегда», то — да, часто.
Пластинка на проигрывателе закончилась. Раздались щелчки аппаратуры, и снова зазвучала музыка — на этот раз джаз-гитара. Я подошел к окну и стал наблюдать за тем, что происходит на площади Шеридана, которую как раз пересекал, направляясь к дому Пола, пожилой разносчик в переднике, неся в руке зеленый бумажный пакет с нашим заказом.
Он прибыл до того, как Айнхорн вернулся из ванной комнаты. Керриган расплатился, проводил разносчика и сказал мне:
— Схожу за Полом.
Я стоял у окна, глядя на улицу и слушая музыку, и вдруг поймал себя на мысли, что играю в игру под названием «Если бы я был…». Это игра людей, которым трудно не замечать, какой невыносимой стала их жизнь, и в нее хорошо играть под музыку гитары на фоне сцен из жизни ночного города.
Что я делаю здесь, в этой печальной комнате, глядя на эту печальную улицу, слушая эту печальную музыку, вмешиваясь во все эти печальные жизни? Как здесь очутился?
Я попытался открыть окно, когда в гостиную вбежал Керриган с криком:
— Он удрал!
— Знаю, — ответил я, продолжая дергать оконную раму. — Он только что выскочил из подъезда.
Внизу Айнхорн, уже обутый, по диагонали переехал площадь. Не успел я распахнуть проклятое окно, как он, вытянув руку, остановил такси, нырнул в него и скрылся на Седьмой авеню.
Глава 16
— Надеюсь, мы не потревожим вашу супругу, — сказал я, обращаясь к Эрни Рембеку.
— Ее нет дома, — нетерпеливо произнес он. — Она ушла. Ну, рассказывайте.
Мы ему, собственно, все уже рассказали, вернее, рассказал Керриган по телефону из квартиры Айнхорна. Однако Рембек настоял, чтобы мы поехали к нему и сообщили все подробности. Поскольку мне и самому надо было повидаться с Рембеком, я согласился.
И вот мы снова были у него в апартаментах, куда нас впустил, как и в первый раз, все тот же одетый в строгий костюм телохранитель — бывший футболист. Но теперь нас проводили не в офис, а в комнату, похожую на рабочий кабинет или библиотеку, обставленную в несколько старомодном и строгом стиле, которая напоминала скорее залу какого-нибудь закрытого клуба, а не жилую комнату. Черные кожаные диваны и кресла, встроенные книжные шкафы темного дерева, высокие, от пола до потолка, длинные темные драпировки на окнах; здесь не хватало только двух-трех заснувших в креслах стариков завсегдатаев.
Рембеку непременно хотелось изобразить гостеприимного хозяина, и я не стал возражать против виски с содовой, а Керриган — против коктейля; напитки отправился смешивать все тот же футболист. У Рембека в руках была сигара и бокал бренди.
Когда все мы расселись, словно новоиспеченные члены клуба, Рембек вновь попросил меня приступить к рассказу.
— Но вам уже все известно, — уточнил я. — Вам все рассказали по телефону.
— Расскажите еще раз.
— Когда мы приехали туда, он был пьян. Керриган слегка надавил на него, чтобы привести в чувство. Айнхорн позвонил в бар, чтобы принесли кофе, и по совету Керригана отправился ополоснуть физиономию холодной водой.
Рембек бросил на Керригана тяжелый взгляд.
— Зачем? — спросил он.
Я ответил вместо Керригана.
— Он дал правильный совет, иначе это пришлось бы сделать мне. Айнхорну было необходимо освежиться, чтобы протрезветь. В общем, когда принесли кофе, Керриган пошел за Айнхорном в ванную, а того и след простыл. Я стоял у окна в гостиной, и как раз в тот момент, когда вернулся Керриган, увидел Айнхорна, который вышел из подъезда и сел в такси.
— Куда такси поехало?
— Это не имеет значения. По Седьмой авеню движение разрешено только на юг, но дальше могли повернуть куда угодно.
Рембек сердито жевал сигару. Через минуту он спросил:
— Ну и что вы обо всем думаете?
— А что я должен думать?
— Черт возьми! Разве вам не кажется, что это он и есть? Что Айнхорн убил Риту?
— Не уверен.
— Но ведь так оно и есть! Он же сбежал!
— Он был пьян, — напомнил я. — И, как я понял, до смерти боится отца.
— Я пригрозил мальчишке, — поспешно объяснил Керриган, — что, если он не приведет себя в чувство, ты пожалуешься Майку и тот может забрать его домой.
— Идиоты несчастные! — с отвращением произнес Рембек.
— Кто? — спросил я. — Айнхорн и его отец?
— Нет, Майк Айнхорн с братьями. Неудивительно, что у него вырос такой сынок.
— Почему? Расскажите, в чем дело.
Однако Рембек, потеряв терпение, раздраженно воскликнул:
— Какая разница? Они же во Флориде, черт возьми! И Риту не убивали!
— Но, возможно, это сделал сын Майка, — возразил я. — Да расскажите же, что там делается во
