— Вы хотите сказать, что знаете, кто он?
— По-моему, похоже на то, что она удрала, а Рембек кинулся за ней и прикончил. А по-вашему, разве нет?
— Я в этом не уверен. Почему вы мне это говорите?
— А почему бы и нет?
— Я же предупредил, что работаю на Рембека.
— Ну и что? Я для мистера Эрнста Рембека угрозы не представляю, поэтому какая разница, что я думаю? Что я могу сделать? Пойти в полицию?
— Возможно.
— С чем? С какими доказательствами? И потом, я — это я, а он — это он. Ведь не арестует же его полиция на основании моих слов.
— Не арестует, — согласился я. — Но он пока не знает, что Рита продолжала встречаться с вами. По крайней мере, я так полагаю.
— Он убил ее. Его арест — гиблое дело, извините за невольный каламбур. Он теперь не станет тратить на меня время. Единственное, чего я не могу понять, зачем ему было нанимать кого-то для поисков убийцы? Он вас в самом деле уполномочил найти убийцу?
— Для этого он меня и нанял.
— Чтобы отыскать убийцу или подходящего козла отпущения?
— Он не просил меня ни на кого фабриковать дело, если вы к этому клоните.
— Да, именно к этому, — признался он. — Однако вот уж куда я не ездил, так это в Пенсильванию в ночь со среды на четверг. Я на все сто процентов чист. Так что, если вы явились сюда, чтобы сфабриковать на меня дело, можете не утруждать себя.
— Почему вы так уверены в своем алиби?
— Потому что я всю ночь провел в компании, меня многие видели.
— Зачем вы мне про это рассказываете?
— Я уже объяснил.
— Нет, не объяснили. Вы сказали мне, почему ваши слова ничего не значат, но не объяснили, почему решили излить душу?
На этот вопрос он ответил после некоторого раздумья, по привычке барабаня пальцами по столу и созерцая свои руки. Он не оторвал от них взгляда и когда заговорил:
— Нам с Ритой было хорошо друг с другом. Понимаете? В постели, конечно, тоже. И у нее, и у меня секс получался лучше, чем с другими. Но не это главное. Нас друг к другу… тянуло. Понимаете? Мы друг без друга не могли…
— Если вам трудно сказать, что вы любили друг друга, все равно рассказывайте. Я вас понимаю.
Он на мгновение вскинул на меня глаза и снова уставился на свои руки.
— Называйте это как хотите, — продолжал он. — С этим не было покончено, ни с ее стороны, ни с моей. Однако она желала… большего. Здесь у меня для нее была не жизнь, здесь бы она не выдержала. Грязь, тараканы, нищета. Проклятая бедность — это не для нее… А я ничего не мог поделать. Понимаете? Я не в состоянии был обеспечить ей всего, к чему она привыкла.
Сейчас он смотрел мне прямо в глаза, как бы умоляя о понимании.
— Я все равно такой, какой есть, — вздохнул он. — Вы понимаете, что я хочу сказать? Как бы я ни был привязан к Рите, я все равно такой, какой есть, мне все равно надо идти своей дорогой. Правильно?
— Вы хотите сказать, что не могли по мановению волшебной палочки начать грести деньги лопатой?
— Господи! Сколько я об этом думал. Серьезно думал. Я строил планы, ходил искать работу, куда только ни совался, но не мог через себя переступить. Кое-где меня принимали на работу, давали десять, двадцать штук в год, однако ничего из этого не получалось. Я не появлялся в первый же день и потом ни разу. — Он выдавил из себя болезненную улыбку. — Надо же, меня теперь все агентства по найму занесли в черные списки! Они меня уже никуда не устроят. — Тут он дернул плечом и добавил: — Ну и десять штук в год погоды не сделали бы. Не к такой жизни Рита стремилась. В постели Рембеку было до меня далеко, но сколько можно кувыркаться в постели?
— Ладно, — кивнул я. — Я составил себе картину. Но вы хотели объяснить, почему вы мне все это рассказываете?
— Может быть, потому, что вы со мной не хитрите, — просто ответил он. — Может быть, вы и в самом деле ищете того, кто ее убил.
— А вы хотите, чтобы я его нашел?
— Еще бы!
— Что ж, — сказал я, — я и вправду с вами не хитрю. Но толку от этого мало. Потому что Рембек Риту не убивал.
В его взгляде сквозило презрительное недоверие.
— Точно?
— У него надежное алиби, как и у вас. Я его досконально проверил.
— С какой стати я должен вам верить?
— А с какой стати мы с вами вообще должны друг другу верить? Вы первый заговорили о том, что Рембек собирался жениться на Рите. Почему он сам мне этого не рассказывал?
— Спросите у него.
— Я спрашиваю у вас. Вы сами выдумали эту сентиментальную историю, потому что ненавидите Рембека?
Он чуть было не вспылил, но мгновенно взял себя в руки.
— Нет, — откликнулся он. — Я понял, о чем вы. Но — нет. Рита сама мне рассказывала. Честное слово!
— Тогда она, возможно, лгала. С ней такое часто случалось?
— Лгать на такую тему? Нет. Какой в этом смысл?
— Если не на эту тему, то на какую же?
— Она, например, внушила Рембеку, что месячные у нее продолжаются шесть дней. — Он усмехнулся и покачал головой. — Да, да. Ну и парочка бы из них получилась! Этот брак вошел бы в историю.
— Словом, она лгала, когда могла извлечь выгоду?
— Точно.
— Может быть, она хотела задеть вас за живое и заставить согласиться на какую-нибудь десятитысячную работу?
— Кого, меня? Ну уж нет! Не так у нас с Ритой было. Она знала, кто я такой, а я знал, кто она такая. Знаете, кто последние два года платил за мою квартиру?
— Рита?
— Это как посмотреть. Я полагаю, что платил мистер Эрнст Рембек.
— Как часто она к вам заглядывала?
— Не знаю. Раз в месяц, иногда чаще. Ей не так легко было вырваться.
— Как она сюда добиралась?
— На такси. Как же еще?
— У кого-нибудь в гостях она бывала?
— Да, у нас есть друзья… а, вы имеете в виду секс?
— Да.
Он покачал головой:
— Нет, она была не такая. Вы не правильное представление о Рите составили, мистер. Шлюхой она не была.
— Это я уже понял. Значит, в ее жизни было только двое мужчин: вы и Рембек. И больше никого.
— Совершенно верно.
— С кем она встречалась… не возражаете против такой формулировки?
— Ладно, валяйте! — усмехнулся он. — Ваша взяла.
— Прекрасно. С кем она встречалась до вас?
