бывший помощник президента Соединенных Штатов по национальной безопасности Збигнев Бжезинский. — После 70 лет коммунизма она проиграла титаническую борьбу. И говорить «это была не Россия, а Советский Союз» — значит бежать от реальности. Это была Россия, названная Советским Союзом. И она побеждена. Сейчас у нее есть шанс через глубокую, ответственную, полную реконструкцию стать зрелым демократическим европейским государством. Но для этого не надо подпитывать иллюзий о великодержавности России. Нужно отбить охоту к такому образу мыслей».
Бжезинский уже не советует, не рекомендует, как делал два-три года назад, он угрожает отбить у нас охоту думать о России, возрожденной в ее прежнем, державном могуществе.
«Никто из нас не учитывал, до какой степени организованное общественное мнение Запада настроено против России и против Православной Церкви, — писал И.А. Ильин, давно предупреждавший нас не питать иллюзий в отношении Запада. — Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашего душевно-духовного уклада, нашей Веры и Церкви, наших намерений, нашего хозяйства и нашей армии. Они боятся нас и для самоуспокоения внушают себе, что русский народ есть народ варварский, тупой, ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и жестокости, что религиозность его состоит из суеверия и пустых обрядов.
Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы «цивилизовать» ее по-своему; угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; реакционная, религиозно- разлагающая, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на ее «неиспользованные» пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии».
Полвека прошло со дня написания этих строк — ничего не изменилось. Все так же западные специалисты по «русскому вопросу», но уже с огромной армией подручных в самой России пытаются изолгать Россию, не желают смириться с очевидным: Россия великодержавна не потому, что таковой ее пытаются выставить русские националисты, она великодержавна сама по себе, обладая гигантской территорией, многочисленным народом и богатейшими сырьевыми запасами.
Вера, история и суровый климат выковали в русском человеке сильный, стойкий характер. Русь не раз разоряли, сжигали дотла, но всякий раз она отстраивалась краше прежнего. В борьбе с завоевателями русский человек быстро учился воевать. Однако, став искусным воином и разгромив непобеждаемых до него шведов, немцев, татар, турок, французов и еще «двунадесять языков», русский человек не потянулся копьем за близко лежавшими заграничными лакомыми землями, а двинулся на север, в Сибирь, и даже в Америку на Аляску осваивать далекие суровые земли, до которых не находилось тогда иных охотников. В то время, когда другие народы могли и по тридцать, и по сто лет воевать за кусок земли размером с сибирский огород, русский мужик, полагаясь на Бога и крепость характера, обживал, поднимал новые края. Богатства российской земли — более 60 процентов разведанных на сегодня в мире месторождений, к которым тянутся из-за океана жадные руки, эти богатства не с бананового дерева на нас свалились, они добыты мужеством, талантом и тяжким трудом русского человека, не раз пугавшего Европу своим умением работать.
Академик Тарле, разбирая свитки французского двора в Москве времен Екатерины, обнаружил, в каком страхе наблюдали французы, как мощно оседлывает Россия торговую дорогу в Европу, и просили своего императора что-то делать с Россией, иначе Франция может остаться на обочине торговой дороги. Статью Тарле «Была ли екатерининская Россия экономически отсталою страной» я напомнил одному французскому миллионеру в разговоре о западной помощи России, говорил ему, что не нужна нам от них помощь при наших-то возможностях, и что в действительности не Запад помогает нам жить, а мы помогаем Западу хорошо жить, и не нам надо бояться «железного занавеса», а Западу, который чем только не кормится с России помимо сырья, и нашими идеями, и нашими изобретениями, и нашими технологиями. Переманивает наших ученых, специалистов, наших артистов, даже спортсменов. Именно Запад, а не Россия пострадает в первую очередь в случае нашей размолвки, и если мы хоть чуть привстанем, то вновь окажемся для Запада Гулливером среди лилипутов, и тогда не одна Франция, вся Европа завопит, как вопили французские послы во времена императрицы Екатерины: «С Россией что-то надо делать!» Засмеялся мой богатый француз и искренностью на искренность ответил, что я, очевидно, прав.
Тогда за какой же помощью не устают наезжать на Запад наши власть ухватившие? Смешно, тоскливо наблюдать, как сначала достижением демократической власти было получить, выпросить у Запада кредиты, берущие Россию в кабалу, а теперь успехом их же зарубежных вояжей считается добиться отсрочки выплаты процентов по долгам, разумеется, под новые проценты. Детей наших и внуков закладывают в рабство. Хотя и эти кредиты Запад не спешит давать, да и не разрешает вкладывать, как должно бы, в развитие экономики страны, лишь продает за них свой же товар и тем самым нацеленно и точно бьет по российской промышленности. Назовите хоть один базовый для отрасли завод, вставший за последние годы на крепкие ноги благодаря западным инвестициям. Нет такого завода, не будет и быть не может, кому ж охота плодить конкурентов на свои же деньги.
Если правящая миром «семерка» между собой не может найти общего языка, нам-то с чего она будет помогать? Сажать восьмого едока за стол, где и семерым тесно? И потому лучшая помощь от Запада — не мешать нам. Они же не просто мешают, они не просто палки, они целые бревна пихают в колеса. Мы обладаем уникальными космическими, ядерными технологиями, лучшими ракетными двигателями, самолетами, танками и ничего теперь не можем продать, не потому что товар плох, повторяю, он лучший на мировом рынке, а потому, что на восхваляемом западном рынке, куда нас так усиленно заманивают десять последних лет, впротиву всем законам экономики, побеждает не тот, у кого лучший товар, у кого лучшего качества рабочая сила, а тот, у кого мошна потуже и кулак потолще. В результате перестройки и демократических реформ, об успешном осуществлении которых так истово печется Запад, мы отстранены даже от торговли с нашими традиционными партнерами.
Вся черная забота Запада о «развитии» России, вся их черная забота об успешном развитии «демократии» в России шита белыми нитками корысти дорваться до наших сырьевых запасов. Покупать сырье у России при нормальных отношениях продавца и покупателя для Запада слишком накладно, и не потому, что Запад жаден, хотя он и жаден, но не в том причина, а в том, что Запад слишком беден по сравнению с Россией и для него просто разорительно покупать у нас сырье по мировым ценам и в нужном для Запада количестве. Двадцать процентов населения Земли, в основном те, кто проживает на процветающем Западе, поглощают более восьмидесяти процентов добываемого в мире сырья, то есть живут за счет обкрадывания других народов. У них есть два варианта для своего дальнейшего развития, и оба для них губительны: или снижать жизненный уровень, по своей сырьевой одежке протягивать ножки, или честно закупать сырье в других странах, главным образом в России. Но первое грозит немедленной сменой правительств, а второе — полным экономическим банкротством. Вот почему Запад жаждет сделать Россию дармовым сырьевым придатком и очень давно, точно и злоумно рассчитал как этого добиться.
Во многом Запад уже преуспел, успешно реализуя задуманное, — в России хозяйничает доллар, по заокеанскому сценарию осуществлен первый акт спектакля под названием «Приватизация в России», и кадры на ключевые позиции в окружении российского президента, в российском правительстве они расставили свои, но учитывая опыт российской истории, понимают западные стратеги, что вся их блестяще разработанная стратегия очередной «барбароссы», все их реально достигнутые успехи в интервенции России не будут стоить и понюшки табаку, если поднимутся в коренных народах России, и в первую очередь в русских — национальный дух, национальное достоинство национальное самолюбие, национальная гордость, словом, то, что нашими предками в боях и в труде за тысячелетнюю историю православного подвижничества и создало тот могучий дух, название которому— национализм.
Национализм — любовь к своей нации.
Национализм — та сила, которая дает человеку непоколебимую веру в свою нацию, в свой народ, в свою Родину, когда любовь к Родине соединяется с верою в нее, в ее призвание, в творческую силу ее Духа, в тот грядущий расцвет, который ее ожидает. Веру и ведение, любовь и волю, живой опыт и победы прошлого — все объединяет в себе национализм, сосредоточивает веру народа в свою Нацию, в свое Отечество, крепкую уверенность в то, что дни падения преходящи, а национальный дух вечен и незыблем.
Русского национализма больше всего боятся чужеземцы в России, потому и бесятся, клеймят его «фашизмом», тем самым фашизмом, который мы победили в 1945 году именно благодаря силе своего национального духа. Не могли мы иначе победить фашизм при том раскладе сил, какой сложился на июнь
