А. Зеньковского «Правда о Столыпине» (Париж, 1986) и сборник «Убийство Столыпина», составленный А. Серебренниковым (Нью-Йорк, 1986), охватывающий газетные и журнальные публикации начала века. Обзор этих публикаций, воспоминания о Столыпине и документы вошли в сборник, изданный позднее в Риге под названием «Убийство Столыпина. Свидетельства и документы». Позже в нашей стране были опубликованы и другие сборники документов. Кроме того, не утратили своего значения, несмотря на тенденциозность подбора материалов и комментариев к ним, сборники документов, публиковавшихся в предыдущие годы. Примером таких изданий может служить «Аграрная реформа Столыпина» (1973 г.).
Обратимся к фактам и рассмотрим жизнь этого выдающегося государственного деятеля России.
Петр Аркадьевич Столыпин родился в 1862 г. На дворянском гербе рода Столыпиных были изображены рыцарский шлем и корона. Под этим знаком, собственно, и прошла жизнь Петра Аркадьевича. Под знаком рыцарского служения короне. В двадцать два года он окончил Санкт-Петербургский университет, поступил на службу в министерство внутренних дел, а спустя два года перешел в министерство земледелия и государственных имуществ. Там он вел размеренную чиновную жизнь вплоть до 1899 г., когда его вдруг рекомендовали на первую видную должность – губернским предводителем ковенского дворянства.
С этих пор и началось стремительное восхождение Столыпина. В 1902 г. он стал гродненским губернатором, а 1903 г. – саратовским. В 1906 г., после реформирования кабинета министров под председательством С. Ю. Витте, Столыпина пригласили занять пост министра внутренних дел. А спустя два месяца, не успев еще как следует оглядеться в министерском кресле, после роспуска Первой Думы, Столыпин высочайшим повелением был назначен председателем Совета министров. Было ему в это время всего 44 года. Журнал «Исторический вестник» в биографическом очерке так рисует портрет Столыпина тех лет: «Он был чужд гордости и кичливости благодаря исключительно редким качествам своей уравновешенной натуры. По своим политическим взглядам Петр Аркадьевич не зависел от каких-либо партийных давлений и притязаний».
На пятый год руководства Советом министров независимая позиция Столыпина окончательно привела к тому, что он стал неугоден ни правым, ни левым.
Для левых он был чрезвычайно реакционен и консервативен – ему никогда не забывались ни его руководство расправой над крестьянами в Саратовской губернии, ни тем более военно-полевые суды, которые он ввел для усмирения революционных выступлений. Для правых Петр Аркадьевич был чересчур либеральным и революционным – дворцовая верхушка на дух не переносила его план правового переустройства государства, его стремление к конституционной монархии. Они постоянно пытались доказать Николаю II, что премьер-министр покушается на его монаршье единовластие.
Однажды это им почти удалось. В бескомпромиссных спорах со своим непримиримым критиком графом Витте с большим трудом удалось Столыпину провести через Думу и Государственный совет новую структуру штатов морского министерства. Однако царь отказался утверждать этот проект. Сам Столыпин, что было закономерно для того времени, воспринял это как знак царского недоверия и подал в отставку. Отставка принята не была.
Ему приходилось отражать нападки и слева, и справа. Вот что, например, он отвечал левым: «Легко сказать: «дайте стране все свободы». И я говорю: надо дать свободы, но при этом добавлю, что предварительно нужно создать граждан и сделать народ достойным свободы, которые Государь соизволил дать. Поэтому исполнение моей программы рассчитано на много лет…».
Очень хорошо прокомментировал в своих воспоминаниях это отношение Столыпина к «свободам» член трех Дум, правый кадет В. А. Маклаков в своих воспоминаниях: «Если Столыпин и признавал значение «свободы» и «права», эти начала он все-таки не считал панацеей, которая переродит наше общество. Громадное большинство населения, т. е. наше крестьянство, по его мнению, их не понимает и потому в них пока не нуждается. «Провозглашение» их не сможет ничего изменить в той среде, где еще нет самого примитивного права – личной собственности на землю, и самой элементарной свободы – своим добром и трудом располагать по своему усмотрению. Для крестьян декларации о гражданских «свободах» и даже введение конституции будут, по его выражению, «румянец на трупе». Главное же внимание его привлекло не введение режима «свободы» и «права», а коренная реформа крестьянского быта».
Собственно, эта коренная реформа была задумана еще задолго до Столыпина. Петру Аркадьевичу выпал жребий проводить ее в жизнь. Больше десяти лет потратил министр финансов, а позже председатель Совета министров С. Ю. Витте на то, чтобы царь разрешил создать специальный комитет для обсуждения будущей реформы. И только к 1906 г. здравомыслящему дворянству удалось собрать Съезд дворянских организаций и наметить основу будущих преобразований: дать крестьянину возможность продавать свои надельные земли; закрепить за отдельными домохозяевами владение землей; дать право выхода из общины.
Столыпин подхватил эти идеи и обобщил их в своей правительственной программе. То, что не успел сделать Витте, он плохо ли, хорошо ли, но главное – методично, последовательно стал внедрять в жизнь.
Столыпин убеждал Государственную Думу «Мелкий земельный собственник несомненно явится ядром будущей мелкой земской единицы; он трудолюбивый, обладающий чувством собственного достоинства внесет в деревню и культуру и просвещение, и достаток». – Внес ли? Насчет культуры, просвещения, к сожалению, все ясно, не до них было. А вот как обстояло дело с достатком? Смогли ли хуторские хозяйства накормить страну?
В итоге реформы посевная площадь увеличилась в период с 1905 по 1913 г. почти на 10 %, а урожайность хлебов повысилась с 39 пудов в 1900 г. до 43 пудов в 1910 г. В результате роста посевной площади и повышения урожайности валовой сбор хлебов возрос на 24 %; увеличился и вывоз хлеба за границу. Значительно повысился спрос на сельскохозяйственные машины как за счет внутреннего производства, так и за счет ввоза их из-за границы. Оживление сельского хозяйства, его рынка, неминуемо повлекло за собой оживление промышленности, которое и началось в 1910 г. Число членов сельскохозяйственной кооперации достигло к 1915 г. 10 млн человек.
Весь этот сдвиг был совершен всего 1 млн 300 тыс. крестьян, вышедшими из общины. Из 12 млн крестьянских общинных хозяйств по-настоящему выделились в отруба и на хутора только они. 60 % всей земли (без помещичьих латифундий) по-прежнему осталось за общиной, и, несмотря на это, экономическая жизнь страны ожила.
Необходимо отметить, что столыпинская аграрная реформа стоила правительству всего 100 млн рублей: около 30 млн выделили на землеустройство и 70 – на агротехнические мероприятия.
Это и гордость, и беда Столыпина. Ведь преобразования, в которые не вкладываются капиталы, обречены на торможение.
Эта реформа была половинчатой изначально. Дело в том, что финансово-экономическая политика реформы была нацелена не на обогащение деревни, а на ее ограбление.
История свидетельствует о том, что государственные преобразования возможны только при поддержке господствующего класса. Такая поддержка была у Александра II, при котором помещики, естественно, в силу, прежде всего экономических обстоятельств, но согласились «ущемить» себя и «простить» своим крестьянам все прежние долги. Эта и другие их уступки и позволили провести реформу 1861 г. Столыпина же поддерживали единицы. За восемь лет реформы с помощью махинаций помещиков в Крестьянском банке, вздувания цен на землю, увеличения арендной платы, повышения налогов из раздираемой противоречиями деревни выкачали около 4 млрд (!) рублей.
И все-таки реформа «пошла»: на момент гибели Столыпина Россия с ее помощью начала решать многие свои экономические проблемы.
Крестьянская реформа – это самая важная реформа того времени, но не единственная. Одновременно проводилась политика заселения Сибири и азиатских пространств. Осуществлялось строительство Амурской железной дороги, которая должна была связать Владивосток с центром России вокруг территории Китая.
Значителен вклад Столыпина и в формирование внешней политики России. Он был решительным противником войны. Исходил он при этом, по воспоминаниям его сына, из следующих соображений:
«Россия была неокрепшей после первой революции и после неудачи с японской войной. Мой отец занимался восстановлением флота, который был полностью разгромлен во время этой войны.
Помните, послали эскадру вокруг всего света, которую потом японцы разбили? Так что он видел, что
