пороге появился хорошо знакомый ему компьютерный ас Даня Ямпольский – рыжий, вихрастый, веселый, как всегда.
– Здрасте, я Даня. Ну? Что там у вас за танго с метанолом?
В руках у него был чемоданчик. Лина провела его в комнату.
– Этот человек утверждает, будто я написала вот это письмо, – она показала распечатку, – и отправила со своего компьютера. Можете убедиться, что я ничего не писала и не отправляла.
– Ладно, сейчас посмотрим. Можно?
С этими словами Даня сел за компьютер, по экрану которого плавали на черном фоне разноцветные кубы, шары, треугольники и другие фигуры.
Даня вышел на рабочий стол и нажал кнопку электронной почты. Лина и Климов следили за ним, не отрываясь. Вот мелькнула на экране дружелюбная мордочка летучей мышки в почтальонском кепарике и с сумкой на ремне вокруг шеи, прямо как в стихах Маршака. Даня открыл папку «Отправленные».
– Когда было послано письмо?
– Двадцать пятого мая, – ответил Климов, сверившись с распечаткой.
– Тэк-с, у нас сегодня двадцать восьмое… – Даня стремительно пролистал почту на три дня назад. – Вот ваше письмо.
– Что и требовалось доказать, – сквозь зубы пробормотал Климов.
Ему страшно было взглянуть на Лину. Она не покачнулась, но стояла бледная, хотя по-прежнему с прямой спиной.
– Я не понимаю, как это может быть… – прошептала она. – Я этого не писала… И не отправляла…
– Как же не отправляла, когда письмо – вот оно! – потерял терпение Климов.
– Я не знаю, как оно сюда попало. Я не могла написать такое безграмотное письмо.
– Для маскировки? – предположил Климов.
– А потом оставить его в почте? Если бы это я писала, что мне стоило его стереть? Что мне стоило сочинить новый адрес в другом браузере и подписаться вымышленным именем?
– Тогда как оно сюда попало?
– Да говорю же, не знаю! – в голосе Лины уже слышалось отчаяние.
На самом деле все она знала, Климов видел по лицу.
– Давайте не будем впадать в мрак, – бодро предложил Даня. – Сейчас мы кое-что проверим.
Он раскрыл чемоданчик, вынул другой компьютер, подсоединил проводком. Его пальцы замелькали над клавишами с бешеной скоростью, картинки на экране менялись так быстро, что ни Климов, ни Лина не успевали ничего осмыслить: в глазах рябило.
– Кручу-верчу, запутать хочу, – тоном уличного фокусника провозгласил Даня, плеснув в мрачного Климова и бледную, подавленную Лину веселым взглядом зеленых глаз.
Ему хотелось разрядить обстановку, но они не отреагировали. Сумасшедшая карусель продолжалась несколько минут, потом опять появилась задорная мордочка мышки-почтальна и искомое письмо.
– Аккаунт не взломан, – поставил диагноз Даня. – Его и не пытались взломать. И пароль у вас хороший, – одобрительно кивнул он Лине, – защита сильная. Письмо отправлено отсюда, с этого компа, двадцать пятого мая в одиннадцать двадцать три утра.
– Но я… – Оборвав себя на полуслове, Лина взяла со стола ежедневник и пролистала. – Двадцать пятого мая я ездила в агентство. К одиннадцати утра.
– А дети где были? – быстро спросил Климов. – И эта твоя Галюся?
– Дети были в садике, а Галюся…
– Да какая разница? – прервал ее Даня. – Ясен пень, что дома никого не было. Кто-то здесь побывал в ваше отсутствие и отправил письмо. Давайте-ка лучше проверим получателя. Момент…
Опять закрутилась карусель пальцев и калейдоскопически меняющихся кадров на экране. Даня работал на двух компьютерах одновременно, еще что-то проверял – упорный, упрямый, умелый… При этом он приговаривал:
– Ах ты так, да? А мы тебя вот так, сволочь. Сейчас я тебя достану, гнида. Да вы садитесь, – кинул он взгляд на Климова и Лину. – Это займет… минут несколько.
Климов спросил: «Можно?» и сел на стул. Он и вправду устал стоять. Лина, не отвечая, опустилась на краешек дивана. Но, только они сели, как «минут несколько» истекли.
– Взял гада! – объявил Даня.
Лина и Климов дружно вскочили.
– Да вы сидите, сидите, – великодушно разрешил Даня. – Ну вот, что и требовалось доказать. Никакой фирмы «Ансти» не существует. Ни в Швеции, ни вообще где-либо. Адрес сгенерирован в Москве, хотя и на дот-коме[4]. Ну это для отвода глаз. Чтоб мы поверили, будто прислано из-за границы. Пароль лажовый – «метанол». Я бы его раньше расколол, но написано неправильно. По- английски «methanol», а тут «h» пропущено. Могу засечь айпишник[5], если надо. Хотите?
– Не нужно, – ломким, словно стеклянным голосом ответила Лина.
– Нет, почему же, – вмешался Климов, – очень даже нужно! Я хочу знать, кто со мной такие шутки шутит. Может, это ты и есть? – напрямую обратился он к Лине.
– Я знаю, как пишется «метанол» по-английски, – бросила она Климову с огромным презрением. Кажется, даже ожила немного. – Как и многие другие вещи.
– Зря ты, Валер, на девушку бочку катишь, – вступился Даня. – Я с самого начала знал, что вы ни в чем не виноваты, – повернулся он к Лине. – Раз уж мама Элла просила вам помочь… Она абы за кого просить не станет.
– Мама Элла? – недоуменно переспросил Климов.
– Моя любимая теща! – с гордостью объявил Даня.
– Пробей мне айпишник, – мрачно попросил Климов. – Хочу знать, кто меня так подставляет.
– Кто танцует танго с метанолом, – весело кивнул Даня. – Я к себе перекачал, пробью.
– Простите, а можно не сейчас танцевать это танго? – вмешалась Лина. – И не здесь?
– Ясное дело, – с готовностью согласился Даня. – На это ваш комп уже не нужен. Но я вам, Лина, очень советую сменить замки. Кто-то здесь побывал. Вы ключей недавно не теряли?
– Нет, не теряла.
– Ну тогда отмычки. Хотите, проверим? У меня знакомый следователь есть, мировой мужик. Они такие штуки делают, у них экспертиза есть. Просветят рентгеном, и будет ясно, вскрывали замок отмычкой или нет.
Климову вспомнился мастер-ключ Влада.
– Не нужно, – устало покачала головой Лина. – Не было никаких отмычек. Спасибо, Даня, спасибо вам большое.
– Если что… Вот вам моя визитка, звоните напрямую.
Даня протянул ей визитную карточку. Лина проводила его до двери. Климов упорно держался сзади.
– То есть ты знаешь, кто это сделал? – спросил он, когда дверь за Даней закрылась.
– Догадываюсь, – сухо ответила Лина.
– Со мной поделиться не хочешь?
– С какой стати? Ты же
Он замялся.
– Я был уверен, что это ты. Помнишь, ты сказала: «Вот возьму и напишу Арне, что вам верить нельзя»?
Лина вернулась в комнату, чтобы не говорить в коридоре.
– Во-первых, у меня был повод. Нечего было лезть с поцелуями. Во-вторых, я бы не стала затевать такое танго с вымышленной фирмой. Я во всем люблю простоту. Захотела бы – я бы прямо самому Арне и написала. Вот этими самыми словами и написала бы: что тебе нельзя верить.
Наконец-то она назвала его на «ты»! Но особой радости Климов не ощутил.
– А теперь? – спросил он. – Теперь напишешь?
– Нет. Но если ты думаешь, что я еще хоть раз приду тебе переводить…
