– Жена познакомила.
– А кто твоя жена?
– Дочь актера Полонского. Он теперь продюсер, Понизовский с ним работает. И дочери его помогает. Сам-то Полонский в Штаты уехал.
– Да, я наслышан, – отозвался Герман. – Что ж, надо встретиться втроем, обговорить детали.
– Я с ним свяжусь, – пообещал Климов. – И с тобой тоже. Скажи мне только одно: ты какой процент думаешь себе брать?
– С твоей фирмы? – Герман помолчал. – Одну десятую.
– Капитала?
– Процента.
– Процента? Не дури.
– Не имею привычки дурить, когда речь о деньгах.
– Герман, одна десятая – это не деньги. С оборота?
– Нет, с чистой прибыли.
– Герман…
– Насколько я понимаю, тебе нужна крыша? – прервал Климова Герман Ланге.
– Верно понимаешь.
– Ну вот… моя доля одна десятая процента. Какие претензии?
– Герман, такая доля – это несерьезно.
– А ты работай больше, моя доля возрастет. Я буду, знаешь, как Япония. У них военные расходы ограничены одним процентом ВВП. И при этом они все время растут.
– Ну так возьми хоть процент! – возопил Климов.
– Одну десятую процента, – повторил Герман. – С чистой прибыли. Если ты считаешь, что этого мало, внесем в договор пункт, что мои заказы ты выполняешь в приоритетном порядке и мне даешь эксклюзив на все, что связано с металлом. Идет?
– Идет. Вот на будущей неделе подпишу договор с норвегами и поручу тебе клепать установку для метанола.
– Установку для метанола? – заинтересовался Герман. – Нет, не сейчас, давай лучше договоримся о встрече.
– Следующая неделя у меня вся забита, – признался Климов.
– Ладно, давай через неделю. Я сам договорюсь с Понизовским и дам тебе знать. Ну пока, сынок.
– Почему «сынок»? – не понял Климов.
– Ну, ты ж мой филиал… Вообще-то «филиал» означает «сыновний». Или «дочерний». Хочешь, буду звать тебя дочуркой?
– Да иди ты… – беззлобно выругался Климов и отключил связь.
Ему хотелось плясать. А в чем дело? Кто запрещает? Он встал из-за стола и сплясал.
– Простите? – раздался у него за спиной незнакомый женский голос. – Мне назначено на десять…
Климов обернулся. Секретарша! Он совсем забыл.
Оглядев ее, Климов невольно спросил себя: понравилась бы она Лине?
– Проходите, пожалуйста, – пригласил он. – Садитесь. Вы из агентства?
– Да… Светлана Юрьевна Власенкова. Агентство «Ассистент».
– Светлана? – переспросил Климов.
– Да. Можно просто Света…
– Нет уж, лучше Светлана Юрьевна. У вас есть рекомендации?
– Да. – Светлана Юрьевна, заметно волнуясь, подала ему бумаги.
Климов прочитал бумаги и снова взглянул на нее. Окончила курсы секретарей. Проработала шесть лет в какой-то конторе, впоследствии развалившейся, потом – до осени 2008 года – в другой конторе, не устоявшей в кризисе. После этого – на временной работе в агентстве «Ассистент».
– Что за временная работа? – спросил Климов.
– Тоже секретарская, – еще более заметно волнуясь, ответила Светлана Юрьевна. – Там на рецепции секретарша ушла в декрет и осталась сидеть с ребенком, но она скоро выходит, так что… мне очень нужна эта работа.
– Английским владеете? – строго осведомился Климов.
– Да.
– Проверим. Работаете на компьютере?
– Конечно.
– Вот и хорошо. Идите сюда. – Он вывел ее в приемную и усадил за компьютер. – Переведите мне, пожалуйста… вот этот текст.
Климов дал ей русский текст своего старого письма в фирму «Торкетилл», уже переведенного Линой.
Светлана Юрьевна Власенкова, претендующая на место Светочки Шепелевой, бодро включила компьютер, вошла в «Ворд», создала новый файл и принялась переводить. Климов решил не стоять у нее над душой. Если ей нужно лазить в словари – пусть лазит. Она, в общем, ничего. За тридцать, одета скромно, в очках. Ей нужна работа. Все нормально. Не Светлана Андреевна, но ведь уже известно: Светлана Андреевна одна такая.
Она перевела. Довольно быстро, хотя письмо, конечно, простенькое.
– Извините, пожалуйста, пересядьте вон туда, – попросил Климов, а когда она пересела, отправил ее текст Лине с просьбой оценить перевод.
Он уже знал, что у Лины включена система оповещения о приходе писем. Если она сейчас работает за компьютером, ответит быстро. Если нет… Климов хотел послать эсэмэску «Проверь почту», но тут пришел ответ: «Перевод грамотный».
– Как у вас с устной речью? – спросил он Светлану Юрьевну. – По-английски?
– Я… умею поддерживать разговор.
– А на переговорах?
Она отрицательно покачала головой, но добавила:
– Я научусь, если нужно.
Скажи она, что это не входит в обязанности секретаря, Климов выставил бы ее за дверь. А так он сказал:
– Не нужно. На переговоры мы нанимаем переводчиков. Вы приняты с испытательным сроком. Как договаривались. Зарплата тоже как договаривались. Мы работаем с девяти до шести с перерывом на обед. Есть договоренность с соседним кафе, они кормят нас комплексными обедами по талонам. Все, что сверх комплексного – за свой счет. Еда приличная. Зайдите в бухгалтерию – третья дверь по коридору, – вас оформят и выдадут талоны. Иногда приходится задерживаться после шести. У вас с этим проблемы?
Опять она покачала головой.
– Сверхурочная работа оплачивается. Идите в бухгалтерию, бухгалтера зовут Деляра Аббасовна Гениатулина. Потом возвращайтесь сюда, я постепенно введу вас в курс дела.
И опять ему захотелось сплясать. Его охватила необыкновенная легкость. Он позвонил Лине.
– Как у тебя дела? Я, кажется, секретаршу нанял.
– У меня все в порядке. Работаю.
– Я так и понял. Постараюсь освободиться к шести. – Тут Климов сообразил, что кроме него теперь некому ехать за Настей в детский сад. – Обязательно освобожусь!
– Ладно, я тебя жду.
Он по телефону слышал, как она улыбается. И она его ждет. Что еще нужно для счастья?
Глава 19
Лине позвонила Карина Агаджанова.
– У меня есть для тебя перевод.
– Отдайте кому-нибудь еще. Я больше не буду у вас работать.
– Не валяй дурака.
– Я не валяю. Я не могу работать, когда не знаю: за переводом я еду или на свидание к Владу.
