галерею вошел Алик.
– ?Не ждала? – начал он с порога. – Думала, не найду?
– ?Как ты меня нашел? – спросила Катя.
– ?Добрые люди подсказали.
Алик держался нагло: верный признак, что трусит.
– ?Что тебе нужно?
– ?Что
– ?Здесь ты ее не найдешь. Я тебе больше не жена. Я разведусь с тобой.
– ?Да? А сына видеть хочешь? Ну, тогда придется заплатить.
– ?Алик, что ты городишь? – рассердилась Катя.
– ?Ничего я не горожу! Нашего сына похитили! И это все ты виновата!
– ?Что? Кто похитил? – Катя еще ничего не понимала, но не разумом, а материнским нутром уже поверила и испугалась. Ей почему-то вспомнился тот скверный сон о благотворительном ужине. Спасение детей! Там же речь шла о спасении детей! Знака ждала? Вот и знак. Она тряхнула головой, прогоняя глупые мысли. – Говори толком.
– ?Чеченцы похитили. Я им задолжал. Требуют пять миллионов. Долларов.
– ?Ка-акие чеченцы? – начала заикаться Катя. Разум отказывался воспринимать его слова. Она бросилась к Алику, схватила за грудки. – Где мой сын? Что ты с ним сделал?
– ?Твой сын? – визгливо зачастил Алик. – Ты его бросила! Если б ты тогда нас не бросила, ничего бы не было! А они пришли и увели. За долги. Я им задолжал, понимаешь? Они в казино работают. Мне надо было фирму выкупить…
Катя больше не слушала. До нее наконец дошла названная им цифра.
– ?Ничего, захочешь вернуть сына – найдешь.
– ?Ни у кого из моих друзей таких денег нет. Ты с ума сошел… Где я возьму пять миллионов долларов?
– ?У тебя хахаль богатый. У него попроси.
– ?А ты откуда знаешь про моего хахаля? – насторожилась было Катя, но эта мысль показалась ей несущественной и тут же ушла, забылась. – Он не даст, мы с ним расстались.
– ?А ты попроси по-хорошему, он и даст.
Катя пристально вгляделась в лицо бывшего мужа. «Дешевый красавец долго не живет», – мелькнули в памяти слова Этери.
– ?Я тебе не верю, – сказала она. – Ты все это выдумал, чтобы деньги у меня выманить.
– ?Не веришь? – протянул Алик обиженно и злобно. – Хочешь с сыном поговорить?
Он набрал на мобильном какой-то номер, сказал: «Дайте ему трубку», и протянул телефон Кате.
– ?Алло! Саня?
До нее донесся еле слышный, неузнаваемый голос-шелест:
– ?Мама, спаси! Я в каком-то га…
Трубку перехватили, связь прервалась.
– ?Ну что, убедилась? – злорадно спросил Алик.
– ?Я даже не уверена, что это он…
Но в душе Катя уже знала, что это он. Ее сын. Саня, Санечка… Она принялась лихорадочно соображать. Герман? Они так расстались, она ему такого наговорила, что теперь просить пять миллионов… Растиньяком называла. Тоже порядочная нашлась. Сбежала от мужа, бросила сына… Вот и доигралась. А если Герман рассмеется ей в лицо? Этери? У нее таких денег нет. У Левана попросить? Еще неизвестно, что он скажет. Продать картину Татарникова? Не дадут за нее пять миллионов, да и долгое это дело – картину продавать… Даже если бы Катя согласилась продать почку, все равно пяти миллионов не дадут…
– ?Ну, чего стоишь? Звони! – прервал ее размышления Алик.
Катя вытащила из кармана юбки мобильный телефон и вызвала из «списка друзей» заветный номер. Он ответил мгновенно.
– ?Герман, это я… Нам надо встретиться… Поговорить… Ты можешь прямо сейчас? Ты дома? Я приеду. Нет, заезжать не надо, я… – Катя чуть было не сказала: «Я на машине», но вовремя спохватилась. – Я сама приеду. Да… Сейчас… Да, я помню коды.
Катя обернулась к Алику. У него на лице было написано жадное вожделение игрока, которому идет масть, но Кате было не до таких нюансов, она над этим даже не задумалась.
– ?Ты на машине?
– ?Да, я тебя подвезу, – засуетился Алик. – Э-э-э… куда ехать?
Кате показалось, что он и без нее прекрасно знает, куда ехать, но опять мысль мелькнула, так и не зацепившись за сознание. Эта мысль не имела отношения к ней и к Саньке.
– ?В Подсосенский переулок.
Катя торопливо закрыла галерею, включила сигнализацию. У нее было чувство, что она покидает галерею навсегда. И эту мысль она тоже прогнала. Не до того сейчас.
– ?Скажи мне, что случилось, – настойчиво заговорила она по дороге. – Кто эти чеченцы? Как это получилось, что ты им столько задолжал? – Она приказывала себе даже не думать о худшем, но все-таки спросила: – Где гарантия, что они отпустят его живым?
– ?Да ничего они ему не сделают! Четыре лимона надо на счет перевести, а пятый – наличными. И все дела. Санька – просто гарантия, что мы все выполним и деньги вернем.
– ?Просто гарантия… – помертвелыми губами повторила за ним Катя.
Алик опять пустился в рассуждения, что она, дескать, сама виновата, нечего было из дому убегать, но Катя больше не слушала. Ей вспомнилось, как она однажды сказала Этери, что Алик при случае сдал бы Саньку в детдом. Она и сама не подозревала, насколько была права. «Просто гарантия…» – вертелось у нее в голове.
Когда въехали в Подсосенский переулок, Катя показала Алику дом. Припарковаться на улице было немыслимо, и она, войдя в защищенную кодом калитку, открыла ему ворота. Ворота были просто обмотаны цепью без замка. Затеи сельской остроты, как сказал бы Пушкин.
Алик завел машину во двор, занял место кого-то из жильцов, уехавшего в этот мглистый зимний день по делам.
– ?Сиди здесь и жди, – приказала Катя. – Я должна сама с ним поговорить.
Алик еще что-то недовольно бубнил, но Катя не стала слушать, захлопнула дверцу и вбежала в знакомый подъезд.
Герман был вне себя от счастья. Обнял ее, кинулся целовать, даже не замечая, в каком она состоянии.
– ?Ты пришла… пришла… – бессмысленно твердил он.
Катя высвободилась. Герман глянул ей в лицо и сразу понял: что-то произошло. Он помог ей раздеться, повесил пальто на крючок и, обняв Катю за плечи, повел ее в комнату.
– ?Прости, – начала она, не дожидаясь вопроса. – Я так виновата… Такого тебе наговорила… А сама я…
– ?Просто скажи мне, что случилось, – предложил Герман.
Катя смотрела на него, не зная, с чего начать.
– ?Прости, – повторила она, – я тебе солгала. Тебя ругала, а сама я замужем. Нет, это бывший муж, но формально… мы еще не разведены.
Герман вглядывался в нее с молчаливым ужасом. От нее осталась половина. Ее милое округлое лицо как будто сгорело от страшной вести. А он еще ничего не знал.
– ?Катя, – заговорил он тихо, – это неважно. Это не имеет никакого значения. Что случилось?
– ?Я… У меня есть сын. Его похитили. – Ну вот, самое важное сказано. Нет, это еще не самое важное. – Они требуют выкуп. – Катя не сводила глаз с лица Германа. – Пять миллионов долларов.
– ?Это все, что тебя волнует? Пять миллионов я тебе найду. А теперь расскажи подробно. Не упуская ничего. Дать тебе воды?
