– ?И вот тебе еще немного наличных, – продолжал Герман, но Катя его остановила:
– ?Ты себе хоть что-нибудь оставь. Зачем наличные, когда карточка есть с пин-кодом? А тебе там понадобится, и именно наличными. Я свекровь хоронила, знаю. За деньги брался – вымой руки еще раз. И садись за стол.
Санька с любопытством следил, как мама строит большого и грозного Германа. Он покорно отправился мыть руки. А она демонстративно спрятала карточку и пин-код, как говаривали раньше гусары, за корсаж.
– ?Мам, ты чего?
– ?Ничего. Ешь.
– ?Он горячий.
– ?Разломай на кусочки, остынет.
«Неужели она знает? – с ужасом думал Санька. – Неужели бабушка ей сказала?»
Вернулся Герман и начал торопливо поглощать омлет, но у него опять зазвонил телефон.
– ?Поесть не дадут, – расстроилась Катя, но по лицу Германа догадалась, что дело архиважное.
– ?Герман, привет, это Понизовский.
– ?Паша, извини, а нельзя в другой раз? У меня тесть умер. Я тороплюсь, мне надо на Рублевку.
– ?Нет, это не может ждать. Умер? Это как раз имеет отношение к его смерти. Неужели он… Короче, я тут просматривал почту, мне пришло от него сообщение с аттачем. Ты должен это увидеть.
– ?А на словах не можешь объяснить? Я в Подсосенском, а там прислуга в панике, я велел «Скорую» вызвать и милицию…
– ?Нет, это тот случай, когда картинка стоит тысячи слов. Включай, я посылаю. Потом перезвонишь.
Герман бросил недоеденный завтрак и ушел в кабинет включать компьютер. Потом вернулся в кухню. Пока «детка» загрузится, вполне можно успеть доесть.
– ?Герман, что случилось? – робко спросила Катя.
– ?Пока не знаю, но это звонил Понизовский, адвокат. Странно, он не знал, что Голощапов умер, но сказал, что это имеет отношение к его смерти. Ничего не понимаю.
– ?Что «это»?
– ?Голощапов прислал ему письмо по «мылу». С приложением. И он говорит, что я должен это увидеть. Паша зря говорить не станет. – Герман доел омлет и допил кофе. – Идем со мной.
Катя послушно прошла в кабинет, и любопытный Санька тоже увязался следом. Герман включил электронную почту, и компьютер тотчас же просигналил о входящем сообщении.
Само письмо, «мыло», не содержало в себе ни строчки. Герман открыл приложение. И выслушал вместе с Катей и Санькой видеозавещание Голощапова.
– ?Неужели он что-то сделал над собой? – вырвалось у Кати.
«Вот что имел в виду Паша! – догадался Герман. – Неужели он…» Сам Герман тоже подумал о самоубийстве. Перезвонить Марье Семеновне? Нет, проще доехать. Никаких ядов, кроме курева и водки, Голощапов сроду в доме не держал, а если бы было огнестрельное ранение, она бы сказала.
– ?Нет, вряд ли, – ответил он. – Голощапов не из тех, кто кончает с собой. Наверно, ему плохо стало после моего звонка, и он решил продиктовать завещание.
– ?А оно считается? – деловито осведомился Санька.
Взрослые удивленно оглянулись на него.
– ?Ты хочешь знать, действительно ли оно юридически? Да, вполне. Сейчас такое практикуется. Голощапов вообще не любил писать, страшно увлекся аудио– и видеоносителями.
– ?Значит, ты теперь будешь очень-очень богатый? – с энтузиазмом продолжал Санька. – И на маме женишься? Класс!
– ?Саня… – Катя не смогла справиться с голосом, слезы душили ее. – Вот ты понимаешь, что сейчас делаешь? Герман тебя спас, а он тебя даже не знал. Я думала, он мне в лицо рассмеется, но нет, он нашел деньги, поехал в этот проклятый гараж, жизнью рисковал… А ты… Ты сейчас предаешь и его, и меня,
– ?А чего я такого сказал? Мы будем богатые… Разве плохо?
– ?Ну, во-первых, человек умер, – начала Катя.
– ?Ну, он же этот… папаша этой рыжей, да? Так его не жалко.
– ?Но от его денег ты не откажешься? – насмешливо уточнил Герман.
– ?Не, ну а чего отказываться? Деньги… это же… это же деньги! – наивно выложил Санька свою нехитрую философию.
– ?Я вижу, мои воспитательные меры на тебя не действуют, – вздохнула Катя. – Давай я тебя отправлю опять на полгодика к отцу, а? Он на тебя еще покупателя найдет, давай?
– ?Ну, мам… Не, ну а чего я такого сказал-то?
Санька вспомнил свои вчерашние покаянные мысли в гараже. Но он искренне не понимал, почему нельзя радоваться вдруг свалившемуся на голову богатству.
– ?Я собираюсь отказаться от наследства, – обрушил Герман бомбу ему на голову.
– ?Как? Почему? – вытаращился Санька.
– ?Для меня это наследство – жуткая головная боль. Куча проблем, – добавил Герман, увидев, что Санька не понимает. – Надо управлять огромной империей. Не спать ночами. Мотаться по командировкам. Чертова уйма всяких обязательств. Придется лезть в политику. Она-то наверняка ко мне полезет, а я политику на дух не переношу. Интриги. Разборки. Криминал. Конкуренты. Претенденты. Сейчас многие захотят вцепиться мне в глотку и увести бизнес.
– ?А нельзя все продать и просто жить?
– ?На вырученные деньги залечь на печку? – иронически взглянул на него Герман. – Это скучно. Есть и другая сторона. У Голощапова много заводов и других производств. Говорю же, империя. Это люди, семьи, целые города. Вот попадет эта империя в руки такому, как ты, и люди с голодухи вспухнут. Тебе их не жалко?
– ?Но ты же хочешь все бросить, сам сказал!
– ?Я подумаю. Мне надо принять решение. А пока хочу показать тебе одну штуку. – Герман быстро отыскал в почте другое письмо и открыл приложение.
– ?Вау, – протянул Санька.
– ?Это твоя мама написала.
– ?Нарисовала. Это рисунок, – с улыбкой поправила его Катя.
– ?Прости, вечно я путаю, – улыбнулся Герман ей в ответ. – Знаешь, что это? – повернулся он к Саньке. – Плакат к чемпионату мира по футболу. Вау, как ты говоришь. Я так и не успел тебе сказать, – взглянул он на Катю и снова заговорил с Санькой: – Я его зарегистрирую, мы пошлем его на конкурс и заработаем миллионы. Просто пойми: есть на свете много способов зарабатывать деньги честно. Только надо работать, а не лежать на печке. Может, нам с тобой еще придется на мамины деньги жить. Так что ты маму не расстраивай.
Санька совсем приуныл. Он не умел быть другим. Не было у него для этого психологических механизмов. Ну почему у взрослых всегда все так сложно? Почему нельзя просто пользоваться благами жизни, когда они сами падают на голову? Что тут плохого?
– ?Я рисовать не умею, – только и сказал он.
Герману давно уже пора было ехать, но он решил, что разговор с мальчиком важнее.
– ?Я тоже не умею рисовать. Главное – уметь отвечать за себя. Не дрейфь, – он потрепал Саньку по затылку, – я тобой займусь. Мы что-нибудь придумаем. А теперь мне пора ехать.
Но перед отъездом он сделал еще одну вещь: стремительно и ловко орудуя мышкой, вывел рисунок на рабочий стол компьютера.
Катя проводила Германа до дверей.
– ?Позванивай мне, когда сможешь. Я буду ужасно волноваться. Тебя не могут обвинить в его смерти?
– ?Обвинят обязательно, но у них ничего не выйдет. – Герман поцеловал ее в губы. – У меня железное алиби. Там время и дата стоит и есть его цифровая подпись. Я уверен, он умер сам. Просто с сердцем стало
