Пока лейтенант, сняв китель, вытирал пот, Исао смотрел из окна на просторный внутренний двор. Дневальный принес чай, поставил на стол и ушел.
Во внутреннем дворе отряд обучался штыковому бою, пронзительные крики долетали сюда из окна. Во двор выходили шесть лестниц, здесь был, считая полуподвальное помещение, четвертый этаж, а часть здания через двор вместе с полуподвалом была в три этажа. Над выходами стояли крупные белые цифры «14», «13» — угрожающе тянули свои ветви, покрытые густой листвой, три дерева гинко, на концах ветвей росших в разных местах двора криптомерии свисали молодые побеги, но было так тихо и безветренно, что даже и они не шевелились.
Вернулся лейтенант, переодевшийся в белую рубашку с короткими рукавами, одним глотком осушил чашку и, позвав дневального, приказал принести еще чаю.
— Да, возвращаю книгу, — он небрежно достал из ящика стола «Историю „Союза возмездия”» и положил ее перед Исао.
— Вам понравилось?
— Да. Впечатляет. И твои стремления мне стали понятнее. Действовать в таком духе. Я только хочу спросить… — на губах лейтенанта появилась слегка ироничная улыбка. — Ты что же, как и члены «Союза возмездия», намерен сражаться с армией?
— Нет.
— Тогда что же?
— Я думал, что вы меня понимаете. «Союз возмездия» сражался не просто с армией. За спиной гарнизона стояла новая военщина. Патриоты сражались против военных верхов. Я уверен, что новоявленные военные не принадлежали к армии богов, а армией его величества императора был именно «Союз возмездия».
Лейтенант, не отвечая, обвел глазами комнату: в ней больше никого не было.
— Эй, эй! О таких вещах не стоит кричать. Вот бестолковый! — сделанное дружеским тоном предостережение даже обрадовало Исао.
— Да ведь никого нет! Я встретил вас и сразу выложил все, что постоянно ношу на сердце. Воины «Союза возмездия» сражались мечами, я считаю, что мы тоже должны сражаться мечами. Но если думать о большем, то годится все…Вы не можете познакомить с кем-нибудь из летной школы?
— Зачем?
— Чтобы поддержали с воздуха, сбросили бы на главный пункт бомбу.
— У-ух ты! — протянул лейтенант, но не рассердился.
— Кто-то должен подняться. Иначе Япония погибнет. Нет другого способа успокоить душу императора.
— Не шути так, — лейтенант неожиданно рассердился. Но сразу стало понятно, что его гнев скорее показной. Исао с готовностью извинился:
— Да, да. Я прошу прощения.
Исао подумал, что же лейтенант видит в нем. Проницательные глаза Хори, безусловно, должны были бы уловить особенности склада души этого будущего студента. В своих оценках лейтенант явно не делал скидок на звание или возраст.
Исао понимал, что его высказывания незрелы, но верил в то, что высокие цели восполнят эту незрелость, зажгут огнем его собеседника. Особенно сейчас, летом. Казалось, вспыхни что-нибудь здесь, в этом тяжелом, плотном, как сукно, душном знойном воздухе, как мгновенно займется огонь, если ж ничего не произойдет, они просто бесславно исчезнут, растают, как металл, который плавится сам по себе. Важен шанс.
— Раз уж ты пришел, может быть, освежимся: пойдем в зал пофехтуем, просто так, для разминки, отдельные приемы. Я иногда фехтую с унтер-офицерами, но у них недостает темперамента.
— Да. Я тоже люблю разминку. Пойдемте, — сразу отозвался Исао. В армии серьезно относятся к исходу поединка, лейтенант, видно, редко может позволить себе тренироваться на глазах у своих людей. Во всяком случае, Исао обрадовался, что лейтенант собирается беседовать за фехтованием.
В помещении фехтовального зала, окруженном старыми деревьями, было прохладно. Тренировались три пары, но было видно, что это малоопытные. Они слишком торопились, суетливо размахивали мечами, такт шагов то и дело сбивался.
— Отдохните немного. Я буду фехтовать с гостем, а вы посмотрите, — небрежно прокричал лейтенант.
Исао вышел в зал в форме, которую ему одолжили, с одолженным же мечом. Зрители — шесть человек — сняв маски, сели в ряд, приняв официальную позу. Исао, поклонившись богам, встал напротив лейтенанта. Лейтенант сделал выпад, Исао — принял выпад.
Из высоких окон с западной стороны в зал лились лучи солнца, и отполированный пол местами блестел, словно политый маслом. Все наполнял стрекот цикад. Под горящими подошвами пружинистые доски пола казались упругой рисовой лепешкой моти.
Соперники, присев на корточки, выставили мечи, затем, выпрямившись, подняли их, остановив на уровне пояса. В печальном гомоне цикад был ясно различим шорох одежды.
Поза лейтенанта вызывала ощущение мощи и силы. Бесстрашная, даже небрежная, может быть, не очень правильная фигура в распахнутой на груди, выцветшей от стирок бойцовской форме излучала, словно воздух раннего летнего утра, бодрость. Было ясно, что он сильный от природы, искусный фехтовальщик.
Соперники, отведя мечи вправо, мелкими шажками отступили на пять шагов и, вернув мечи в прежнее положение, завершили начальную церемонию и вошли в первый раунд.
Они снова сблизились, переменили позу и двинулись навстречу друг другу: лейтенант с мечом, занесенным слева, а Исао — справа.
— Йа-а, — лейтенант перенес тяжесть тела на правую ногу и с силой атаковал в лоб.
Эта начальная, энергичная атака градом обрушилась на голову Исао. Деревянный меч концентрировал силу в месте удара и словно разрывал частями тяжелое, толстое сукно воздуха.
Исао за мгновение до того, как меч лейтенанта должен был опуститься на его голову, отклонился телом влево и, подняв меч высоко над головой, с правой стороны нацелил свой удар по шлему.
Пронзительные глаза лейтенанта смотрели сердито. Меч Исао метил прямо в темя его коротко остриженной головы. Исао почувствовал, что их скрестившиеся взгляды сказали друг другу больше, чем слова. Безжалостное солнце покрыло густым загаром нос и подбородок лейтенанта, но лоб, всегда спрятанный под фуражкой, был белым, и на нем выделялись густые брови. Меч Исао мог запросто рассечь этот белый лоб.
Быстрый обмен взглядами произошел в тот миг, когда меч, словно решившись на это в воздухе, остановился за секунду до того, как коснулся лба.
Исао опустил меч ниже, к горлу соперника, а потом, спокойно подняв его левой рукой над головой, приготовился встретить ответный удар.
На этом первый поединок закончился. Соперники заняли среднюю позицию. Начался второй поединок…
Облившись водой и смыв пот, по дороге в казарму лейтенант, ощущая свежесть души и тела, сам будучи еще молодой человек, заговорил с Исао, как со своим сверстником. Конечно, он теперь сам оценил искусство Исао-фехтовалыцика.
— Ты слышал, что говорят о принце Харунорио Тонне?
— Нет.
— Он сейчас командует полком в Ямагути. Достойный человек! Он из кавалеристов, род войск у нас разный, но когда я получил чин, мой сокурсник как-то привел меня к нему, он со мной очень приветлив, всегда зовет «Хори, Хори». Принц человек цели, больше всего любит слушать горячие речи молодых людей. Действительно заботится о подчиненных, не высокомерен, человек твердый, в общем, настоящий военный. Может, я попрошу, чтобы он тебя принял. Он будет очень рад познакомиться с таким человеком, как ты.
