— Он не сказал тебе?
— О чем?
— Почему Джой очень плохо себя чувствует?
— Нет. Ты знаешь, мне было бы наплевать в любом случае, — проговорила Каролина.
— Ну, она не очень плохой человек.
— Оно и видно по тому, как она поступает.
— Не она же все это начала. Что ты скажешь о нашем великолепном папочке?
— Но зачем брать с собой ребенка? Это только усложнит дело. Ей что, не могут помочь мать и куча сестричек-клонов?
Я пожал плечами. Мне не хотелось пускаться в долгие объяснения. Отец вышел из кабинета, и я подпрыгнул. Папа выглядел как в былые времена. Он был в пальто, гольфе и темных брюках. Через плечо он перекинул ремень своей старой дорожной сумки, а в другой руке держал огромный пакет с подгузниками. Ребенок сидел у него впереди в «кенгуру». Малыш спал. Отец походил на террориста-камикадзе.
— Пойдемте, — сказал он и приподнял Каролине подбородок. Потом посмотрел на меня и спросил: — А где твои вещи? В пансионе? Тогда мы заберем их по дороге.
Джой так и не вышла из спальни.
— Она устала, — объяснил Лео. — Первые месяцы беременности всегда такие трудные.
Я попытался ради Каролины притвориться, что он имел в виду первые месяцы после беременности. Но я услышал, как Каролина начала хватать ртом воздух и невольно взорвался:
— Я вроде слышал, что великолепная Джойос Девлин — ведь так ее зовут, — великолепна именно тем, что никогда не принуждает тебя делать то-то и то-то. Она же в состоянии вырастить ребенка без поддержки мужчины, и помощи коммуны ей достаточно.
— Иди, садись в машину, Гейб, — бросил он.
Глава двадцать третья
Амос
«Дорогая Джей,
Полгода назад моя сестра взяла у меня в долг десять тысяч долларов. Ее мужа уволили, а у них не хватало денег купить машину, в которой поместилось бы все их большое семейство (у нее трое детей). Возможно, она планировала загружать в нее рождественские подарки — я не знаю. Я дала ей деньги, которые мне подарили по случаю окончания колледжа. Теперь она рассказывает мне о том, что муж подарил ей шубу, поскольку чувствует себя виноватым из-за увольнения. Сестра просит дать ей еще десять тысяч, пока они не станут на ноги. Я ответила отказом, но она стала плакать и кричать, что я отвратительная, что заставляю ее чувствовать себя обязанной мне. Я сказала, что она может освободиться от этого бремени, вернув мне долг. Сестра бросила в меня контейнер для салатов и едва не ударила. Что мне делать? Все-таки она моя единственная родственница.
«Дорогая Несчастная,
Иногда я не понимаю, за что мне платят на этой работе. Вы и сами знаете ответ на свой вопрос. Каждая из вас должна остаться при своем. Кому-то, как и положено взрослому человеку, придется принять перемены, когда телефон окажется отключенным, а кошелек — пустым. Интересно, чей кошелек я имела в виду?
Я присела на кровати, когда услышала детский плач.
Еще до того как я успела скользнуть в свои шлепанцы, появился Лео. Лео стоял на пороге моей комнаты.
— Лео? Это ты? Правда?
— К вашим услугам, — произнес он со вздохом. — Прошло не так много времени, Джулиана.
— Я бы так не сказала. Время подбросило мне много испытаний. Я заболела.
— Я слышал…
— Откуда? Ты же исчез.
— У меня есть свои источники.
— Ты только что узнал?
— Вчера.
— И сразу приехал.
Я ощутила, как благодарность, словно мед, теплой волной разливается у меня по горлу.
Я потянулась вверх и коснулась его лица, не замечая, как он вздрогнул.
— Я пытаюсь вспомнить твое лицо.
— Как скоро ты забыла его! — пошутил он.
Он наклонился и поцеловал меня, положив мне руку на живот. Я не ощутила страсти, но для меня было великолепным ощущение того, что Лео здесь. От него пахло кофейными зернами и ароматным мылом. У него были не очень большие руки, но достаточно сильные, и вот он уже приподнимал меня, как будто я была ребенком.
— Ты что, был там, где не работают телефоны? Вообще, что случилось?
— Ты не знаешь?
— Чего? Ты был ранен? Болен? Потому что я…
— Меня нашли Каролина и Гейб. Они разыскали меня, Джули.
— Дорогой мой, но дети у сестры. Они уехали на весенние каникулы. Не говори мне, что ты был поблизости.
— Они не ездили к твоей сестре.
— Подожди.
Я присела на кровати.
— Они сказали тебе, что собираются к Джейн, а Джейн — что собираются с моими родителями во Флориду. Они сели на автобус…
— Сами?
Лео усмехнулся.
— Они проявили изумительную изобретательность.
— Изобретательность? Ты знал об этом, но не остановил их?
— Я не знал. Думаю, что Кейси была осведомлена.
— Кейси! Кейси!
А затем снова раздался плач ребенка. Значит, это был не сон. Я почувствовала, как в мгновение ока надо мной сгустились тучи.
— Кто это? — спросила я.
— Джулиана, это Амос.
— Амос?
— Мой сын. Джулиана, у меня родился ребенок от женщины в пригороде Нью-Йорка. Я ее очень люблю. Может, не так, как мы с тобой любили друг друга, потому что первая любовь несравнима ни с чем, но ведь любовь…
— Ребенок?! У тебя родился ребенок?! И ты привез его ко мне в дом?!
— Но ему, же нужен отец. Ты бы первая сказала об этом. Джой не очень хорошо себя чувствует.
Я попыталась уловить иронию момента, а затем отступила на шаг и плюнула ему на грудь.
— Бог ты мой! — закричал он и отпрыгнул так, словно я огрела его по голове.
Затем один за другим в комнату вошли Каролина и Гейб. Каролина держала на руках маленького темноволосого мальчика с огромными глазами, как на дешевых картинах. Гейб уставился в окно на качели, где все мы когда-то играли.
— Ты можешь его покормить, Кара, — вымолвил Лео. — У вас нет родниковой воды?
— И сока, и свежего воздуха, и окон, которые открывались бы и закрывались, — тихо произнес
