ни на девочек (кроме одной, но о ней позже). Каждый вечер я сижу за книгами. Это Бостонский университет, поэтому я не жалуюсь. На днях я вышел прогуляться, и ты ни за что не догадаешься, кого я увидел. Клэр! Она прибыла в город на три дня с хором из Джиллиарда. Как два человека из глуши могли столкнуться в Бостоне? Именно Клэр и дала мне твой адрес. Она прекрасно выглядит, хотя не скажу, чтобы она когда-то выглядела плохо. Думаю, она все время занята, изучает теорию вокального искусства. Мы отправились выпить кофе. Не волнуйся – она выпила лимонаду. Клэр сказала, что ты чувствуешь себя довольно одиноко. Почему бы тебе не заняться серфингом? Боишься, что тебя съест акула? Я встречаюсь с девушкой. Это серьезно. Она переехала из Колорадо, чтобы только быть со мной. Мы не живем вместе, но она работает неподалеку от моего дома. Она хотела бы, чтобы мы были помолвлены. Не знаю, смогу ли принять такое ответственное решение. Я думаю, что созрею не раньше чем через десять лет, но она мне очень нравится. С Сереной все в порядке. Она собирается в колледж в Кейп-Коде, потому что родители отказались платить за ее обучение, пока она не решит, в чем ее призвание. Клэр мне сказана, что ты учишься на пожарника. Это так странно. Но я могу представить себе, как ты ведешь пожарную машину! Я напишу тебе свой номер, на всякий случай, если ты решишь, что хочешь сонной пообщаться. Надеюсь, ты выкроишь время и напишешь мне о своей жизни. Я работаю на износ. Честно!
Твой старый друг, Мико С.»
Я скомкала письмо. На мгновение мне показалось, что я сейчас расплачусь.
Но с какой стати?
Мико счастлив. Он влюблен. Я была уверена, что Клэр сказала ему о том, что я учусь на ассистента врача «скорой помощи», а не на пожарника. Он просто не обратил на это никакого внимания. Наверное, был слишком занят тем, что разглядывал Клэр. А она была почти помолвлена с сыном доктора Пратта. Я помню, как поддразнивала ее, когда мы были маленькими, и вот, пожалуйста, все сбылось. Нет, мы были вовсе не маленькими. Это было всего несколько лет назад. Почему мне кажется, что с тех пор прошло чуть ли не сто лет? Я как будто застряла во времени. Я снова разгладила письмо Мико и подцепила ногтем ярлычок с его адресом. Потом побежала за угол и купила открытку с изображением пляжа. «Вот где я провожу большую часть времени! Я позвоню! Может, после того как закончатся уроки серфинга! Позже... Ронни Свои», – подписала я открытку. В четверг вечером Кевин познакомил меня со своей девушкой Широй. Я думала, что он встречается с китаянкой, но Шира оказалась еврейской девушкой. Она делала фильм под названием «Много Америк» – об иммигрантах – и во время съемок решила снять ресторан.
– Конечно, они не иммигранты, – объясняла она мне. – Ну и что? Даже мои бабушки и дедушки не иммигранты, но... Им понравится фильм.
У нее были волнистые волосы пепельно-каштанового оттенка. Кевин рассказал ей о том, что я сделала со своими волосами.
– Извини за любопытство, но зачем ты обрезала волосы? – спросила она, когда мы за компанию с ней (Шира была вегетарианкой) заказали овощной салат.
– Я хотела немного разнообразия, – сказала я.
– С такими зелеными глазами? – Она постучала палочками по тарелке. – Кевин говорит, что ты производила неизгладимое впечатление. То, как он описывал тебя, заставляло меня ревновать.
– Ну, ты ко всем ревнуешь! – вмешался Кевин.
– Меня нет для тебя в течение ближайших двух часов, – заявила она.
Он поднял ее, как перышко, но она начала вырываться, пока он не смилостивился и не опустил ее на пол.
– Вот один из недостатков маленького роста. Да еще то, что приходится делать покупки в отделе, где продают детские юбки с котятами. Я так обрадовалась, когда «Сар» начала выпускать одежду второго размера. Но оказалось, что на самом деле второй размер – это шестой! И мне снова открылась дорога в детский отдел.
Она улыбнулась, и я не могла не ответить ей улыбкой. Рядом с ней я ощущала себя просто танкером.
– Да, вот еще что, подруга. О волосах. Надо их снова отрастить.
Но я не могла их отрастить. Через несколько недель мне пришлось закрашивать корни хной, поскольку миссис Дезмонд сказала мне, что это не так вредно, как травить волосы краской.
Шира прибыла в город не только для съемки фильма, но и чтобы увидеть хоккейный матч с участием Кевина. Он был вратарем и играл за команду «Сан-Диего сейлорз». Каждый раз, когда мы погружались в изучение скелета и кровеносной системы, строения сердца и его функций, он приглашал меня на игру. Я всегда отнекивалась, говоря, что нет на это времени. Правда же заключалась в том, что я не могла отличить хоккейную клюшку от клюшки для гольфа и не хотела выглядеть дурочкой. На этот раз я снова получила приглашение. Я вспомнила о том, что мне предстоит выучить: ишемия, ангина, тахикардия... Но я сказала:
– Конечно, почему бы и нет?
Если Шира понимает, что происходит на поле, то и я смогу. Я точно знала, что там две сетки ворот. Неужели игра такая сложная? Шира объяснила мне основные правила, и к концу первого тайма я уже скандировала каждый раз, когда Кевин ловил шайбу, и пела со всеми, когда «наши» забивали ее. Умению Кевина бросаться за шайбой на лед и его физической выносливости можно было только позавидовать.
– Я бы не смогла повторить все их трюки даже без коньков, – заметила я Шире. – Не понимаю, как им удается вытворять такое на льду!
– Он играл в хоккей с трех лет, – объяснила Шира. – Для него это так же естественно, как ходить.
– Ничего себе! Здесь же нет зимы.
– Его отец играл за команду колледжа. В Нью-Йорке. Он собирался стать врачом.
– Кевин сказал, что в его семье нет медиков.
– Дедушка Кевина погиб. Его сбил грузовик с пьяным водителем. А у бабушки был ресторан. Так все и случилось. Китайцы во многом похожи на евреев. Семья превыше всего.
– Это многое объясняет. Кевину нравился английский...
